Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [litres с оптимизированной обложкой]

В каком-то смысле так и получилось. Юная Меган была в восторге от двора, от пышности, празднеств, от галантных кавалеров, от комплиментов и букетов, которыми ее заваливали…

А еще – от короля. Седой король с доброй улыбкой совершенно затмил в ее глазах супруга. Молодого, бестолкового и, что греха таить, достаточно скучного. Кому-то нравятся молодые мужчины, кому-то постарше…

Меган, очаровательная, юная, свеженькая, с улыбкой на губах и широко распахнутыми от удивления глазами, мгновенно привлекла внимание Арреля. Какое-то время его величество колебался, но ему было уже за пятьдесят лет, возраст, болезни, может быть, захотелось чего-то нового и чистого, а может, и влюбился.

Сейчас Рид ничего не мог сказать по этому поводу. Кто их там разберет, покойников?

Услать от двора придворного так, чтобы его жена осталась при дворе?

Да легко!

Его величество мог бы проделывать такое по три раза на дню! Маркиз получил письмо, что в Торнее неспокойно, и бросился обратно. Разумеется, жену он с собой не взял, мало ли что…

Королю потребовалось три месяца.

Меган не любила своего мужа, нет, но знала его очень давно, была обещана ему чуть ли не с рождения и считала измену уделом непорядочных женщин. И все же – не устояла. Кинулась в омут юношеской любви, словно в воду головой. Хватило любви ненадолго, примерно на год, чуть побольше, потом чувства охладели и у Меган, и у его величества, но плод она принесла.

Маркиз дураком не был. То, что над ним смеялась вся столица, ему не понравилось, и жену, заперев дома, он начал учить по-свойски.

Жена оказалась беременна.

Маркиз скрипнул зубами, но твердой уверенности у него не было. То ли его ребенок, то ли не его – забирая жену из столицы, маркиз поторопился объяснить ей, кто тут законный супруг. Та ночь могла принести плоды. А мог и его величество…

Восемь месяцев обстановка накалялась. И когда у маркизы начались роды, с облегчением вздохнули все слуги – для них самое страшное закончилось. Маркиз кидался бутылками и кинжалами, маркиза била посуду и плакала…

Наконец-то что-то прояснится.

Как же!

Новорожденные младенцы больше всего похожи на новорожденных щенят.

Мокрые, голые, лысые, красные и сморщенные. И найти у них какие-то общие признаки со взрослым человеком просто невозможно. Даже глаза – и те невнятные, серо-голубые…

Родимые пятна? Это в романах, это всё туда. А в жизни приходится ждать и разбираться.

Может быть, пойди Рид внешностью в мать, светло-русую и сероглазую, проблем и не было бы. Увы…

Мать – светло-русая, отец такой же, а вот его величество – черноволосый, кареглазый, крепкий, словно гриб боровик…

Малыш оказался копией его величества. Это стало заметно не сразу, примерно к году, но уж проявилось так проявилось. Даже характер был королевский – упрямый, нетерпимый. Не вздорный, но свое Рид требовал упорно, не отвлекаясь ни на какие посторонние вещи.

Маркиз дураком не был.

Он запил так, что винный погреб не выдержал, и однажды…

Пьяной скотине море по колено, а уж королевский гнев – тем более. Самая опасная стадия, когда вино еще не отобрало способность думать и двигаться, но сняло все ограничения в разуме человека, превратило его в опасное дикое животное, которое рвется, насаживая себя на колья и копья, лишь бы убить. Лишь бы дорваться…

И дорвался.

Маркизе досталось двенадцать ударов кинжалом.

Малышу повезло больше.

Маркиз убил бы его, без сомнения, но, увидев, как в комнату ворвался пьяный муж, как жена заслонила колыбельку собой – и тут же упала от удара, встала, шатаясь, повисла на руке убийцы, вмешалась Мелисса.

Меган и Мелисса были молочными сестрами, вот девочка и приехала с госпожой. Подай, прислужи… замуж госпожа ее пока не выдала, но все сходились на том, что своей любимице Меган присмотрит партию получше, слуги наперебой ухлестывали за симпатичной сероглазкой, а та только улыбалась.

И в тот день служанка была у госпожи.

Меган упала, а Мелисса сделала единственное, что могла.

Понимая, что пьяное чудовище не пощадит ни ее, ни ребенка, она схватила колыбельку, выкинула ее из окна, а вслед за ней прыгнула и сама. Благо не башня, второй этаж.

Риду повезло. Он не расшибся, он просто сломал ножку в двух местах, вылетев из колыбели. Мелисса же, молодая и ловкая, отделалась кучей ушибов, царапин и синяков, но думать о них не стала и припустила что есть мочи. Опять же, не абы куда.

На конюшню.

Старший конюх оказывал знаки внимания симпатичной горничной. Да и девушке он нравился. А еще Мелисса здраво рассудила, что на своих ногах она с ребенком далеко не уйдет. А вот верхами…