Елена Счастная - Жена в наследство. Книга 1 [litres]

Пришлось вцепиться в завязки рюкзака и резким движением затянуть их, скрывая, как дрожат руки, как дыхание мечется в груди. Хилберт тоже засуетился как-то, натягивая обратно распоротую рубаху. Страшная неловкость повисла между нами, словно мы были не супругами, а случайными любовниками, которые внезапно утром обнаружили себя в одной постели и никак не могли вспомнить, как такое случилось.

К счастью, скоро вернулся и новый знакомый, сильно перепачканный кровью освежёванных слангеров, но весьма довольный добычей. Понятно, конечно, что шкуры эти он собирался продать на чёрном рынке, но Хилберт, кажется, и не думал его останавливать и пытаться воззвать к закону. За ту помощь, что он нам оказал, можно простить и не такое.

– Жаль, кровь уже начала сворачиваться, пока я ходил туда-сюда, – вздохнул Науд, сваливая отвратительного вида шкуры у порога. По дому тут же поползла нестерпимая вонь сырого мяса и какой-то тухлятины.

– Большая потеря, – саркастично протянул Хилберт. – Ты убрал бы их отсюда. Глаза выедает.

Науд хмыкнул, но всё же вынес шкуры наружу.

– Потерь мне никто не восполнит, – оскалился он, вернувшись в тепло дома. – Я вынужден зарабатывать так, как могу. И выживать, как могу.

Хилберт кивнул и бросил свой мешок поближе к огню, будто предоставляя его в полное распоряжение хозяина дома.

– Я понимаю, – согласился спокойно. – В моей сумке есть провизия, чтобы ты не тратил свои запасы на нас. Мы не пробудем здесь долго. Завтра утром уйдём.

– Ещё готовить для вас буду? – буркнул охотник. – Или твоя жёнушка мне поможет? Мм?

– Думаю, вряд ли вроу ван Берг… – начал было Хилберт.

Но я резко встала и направилась к очагу. Конечно, меня нельзя назвать знатоком местных блюд, но я и не белоручка, которая ничего, кроме покупных пельменей, приготовить не может. Антону, между прочим, всегда нравилась моя стряпня. Да и чего уж скромничать, готовила я вкусно.

Мужчины проводили меня недоуменными взглядами. Похоже, стоять «у плиты» аристократкам тут не полагалось. Но я вовсе не собиралась страдать от голода или отвратительного вкуса еды только потому, чтобы не выдать своих умений.

Не сказать, что выбор у меня оказался большим: кусок копчёного мяса, лепёшки и какая-то крупа, которая подозрительно напоминала просо. Но надо отдать должное Хилберту, он хотя бы об этом позаботился, пусть и сказал, что дорога будет недалёкой. Предусмотрел, однако.

Скоро мы поужинали жидковатой кашей с копчёностями и начали укладываться на ночлег. Я старалась не думать о том, в каком месте в очередной раз оказалась. И с кем придётся провести время до утра в одном доме. Науд выглядел доброжелательным и беспечным, но стоило посмотреть в его глаза, как становилось понятно, что в душе его мрак похлеще многих. И, наверное, только нарочитая весёлость ещё позволяла ему хранить присутствие духа.

После того, как легла, я еще некоторое время настороженно прислушивалась. Хилберт вызвался помочь Науду почистить шкуры до того, как устраиваться спать. Они вышли наружу, прихватив их – и мужские голоса стихли. Невозможно было никак уснуть. Я ворочалась и так и эдак, а потом не выдержала – встала. Отыскала плащ и накинула на плечи. Пойти подышать, что ли.

Тихо отворила дверь и тут же остановилась, услышав вдруг своё имя, что донеслось с той стороны, где мужчины сидели у огня и чистили шкуры.

– Мне показалось, она позвала слангеров, – неспешно рассуждал Науд. – И я слышал её голос. Не так сильно, как голос Пустоши, но…

– Уверен?

Внутри всё похолодело. Значит, мне самой не померещилось. Какая-то неподвластная мне часть моего сознания испускала зов, на который прибежали те твари.

– Ты сам видел, что порождений было слишком много для одного раза, – подтвердил мои страхи охотник.

– Это могло быть совпадение, – к моему облегчению, высказал сомнение Хилберт. – Но Паулине способна на многое. Она полна самых разных сюрпризов. И последнее, что я хотел бы в жизни, – это жениться на ней.

– Ты не выглядишь недовольным, – поддел его Науд. – Да и как? Паулине всегда была красоткой. Прости, но я от такой не отказался бы, окажись она в моём распоряжении.

– А то, что она сделала? – слегка повысил голос йонкер. Но добавил уже тише: – Разве после этого я могу хоть как-то ей доверять?

Он мученически вздохнул.

– Люди меняются. И не в твоём положении задирать нос. Места в Пустоши хватит и тебе тоже.

– Да уж, меняются… – Йонкер, кажется усмехнулся. – Она два раза пыталась сбежать от отца. И, возможно, ещё в день свадьбы – хоть и утверждает обратное. Она лелеет свою обиду на меня и неприязнь к отцу до сих пор.