Лиза Смит - Охотники - Восходящая судьба

Рождены, чтобы быть в опасности…

Елена прошла через множество испытаний — сбежала из Темного Измерения, победила фантомов, узнала, что она Хранитель.

Но ничто не сравнится с выбором между Стефаном и Деймоном Сальваторе.

Елена воссоединилась со Стефаном, а Деймон, задетый отказом, стал мрачным и непредсказуемым.

Теперь Елена разрывается между спасением души Деймона и верностью Стефану.

Но прежде чем Елена сможет понять, кому принадлежит ее сердце, университетский кампус колледжа Далкрест захватывают вампиры, намеренные воскресить Клауса, опасного Древнего, который не остановиться ни перед чем, чтобы уничтожить Елену и всех близких ей людей.

Когда Елена узнает больше о своей судьбе в качестве Хранителя, защитника от зла на земле, она понимает, что прежде чем она сможет победить Клауса, ей придется пожертвовать кем-то близким.

Елена должна решить, скольких людей, и кого именно, она сможет оставить, пока не стало слишком поздно…

«Дорогой Дневник,

Прошлой ночью мне приснилось нечто ужасающее.

Всё было, будто несколько часов назад.

Я вернулась в подземную комнату Сообщества Витал, и там был Итан, державший в плену меня, поднеся к моему горлу твердый и холодный нож.

Стефан и Деймон смотрели на нас. На их лицах виднелась опаска, тела их была напряжены. Они ожидали тот момент, когда кто-то из них сможет бросится, чтобы спасти меня.

Правда я знала, что они опоздают. Опоздают, несмотря на их сверхъестественную скорость. Итан перережет мне горло и я умру.

В глазах Стефана было столько боли.

Это разбивало мне сердце, понимание какую боль принесет ему моя смерть.

Мне было ненавистно погибать, так и не сказав Стефану, что я выбрала его, только лишь его, и что вся моя нерешительность осталась позади.

Итан сжал меня ещё сильнее, его руки напоминали металлические обручи, обернувшие моё тело.

Я ощутила холодное острие ножа, врезавшегося в мою плоть.

Затем вдруг Итан упал, а Мередит оказалась рядом, её волосы ниспадали потоком, а выражение лица было возбуждённым и решительным, словно у мстительной богини. Своим посохом она нанесла Итану смертельный удар, пронзив его сердце.

Этот момент должен быть полным радости и облегчения.

В реальной жизни всё было так: я поняла, что буду жить, когда оказалась в надежных объятиях Стефана.

Но во сне лицо Мередит исчезало за вспышкой чистого белого света.

Мне становилось все холоднее и холоднее, мое тело дрожало, мои эмоции превратились в холодное спокойствие.

Моя человечность ускользала, и что-то тяжелое и жесткое….и другое…занимало ее место.

В пылу битвы, я позволила себе забыть о словах Джеймса, о том, что мои родители дали общение Стражам, что я стану одной из них.

И теперь они пришли, чтобы заявить о своих правах.

Я проснулась в ужасе.

Елена Гилберт остановилась, оторвав ручку от страницы её дневника, не желая больше писать.

Она считала, что именно слова заставят её больше всего боятся чувства реальности этих событий.

Она оглянула комнатку в общежитии, её новый дом.

Бонни с Мередит пришли и ушли как раз тогда, когда Елена спала.

Постель Бонни была незаправлена, ноутбука на столе не было.

Часть комнаты Мередит, обычно содержавшаяся в образцовом порядке, показывала, насколько была изнурена

Мередит: кровавая одежда, что она носила во время боя с Итаном и его последователями-вампирами, валялась на полу.

Её оружие лежало на кровати, сдвинутое на одну сторону, как будто молодая охотница на вампиров, извернувшись, спала прямо на нём.

Елена вздохнула. Быть может, Мередит поймет каково ей.

Она знала, каково это, когда судьба уже решена за тебя, каково это понять, что твои собственные надежды и желания в конце концов ничего не значат.

Но Мередит приняла свою судьбу.

Для неё не было ничего важнее и ничего любимее, чем быть охотником на монстров и защитником невинных.

Елена и не думала, что в своей новой судьбе найдет нечто радостное.

«Я не желаю быть Стражем», — написала она несчастно.

«Хранители убили моих родителей. Я никогда не забуду этого. Если бы не они, мои самоотверженные родители были бы живы, а я бы постоянно не беспокоилась о жизнях дорогих мне людей.

Стражи верят лишь в одно — в порядок.

Ни в справедливость. Ни в любовь.

Не хочу быть такой. Я не хочу быть одной из них.