Лиза Смит - Охотники - Восходящая судьба

— Ты никогда не вспомнишь о том, что встретила меня. Ты не будешь знать, что произошло.

— Мне лучше вернуться, — эхом отозвалась она — и ее голос был совершенно неправильным: не тот тембр, не та интонация.

Её лицо просветлело.

— Меня ждет мой парень, — добавила она.

Деймон почувствовал, как что-то сжалось внутри него. В мгновение ока он грубо рванул девушку обратно к себе.

Нисколько не заботясь о деликатности, он вновь впился в ее горло, неистово глотая пряную, горячую кровь.

Он причинял ей боль, понимал это и получал от этого удовольствие.

Теперь, когда она не была под его внушением, она кричала и боролась, бив своими кулачками его по спине.

Деймон прижимал ее одной рукой и искусно орудовал клыками, раздирая место укуса все шире, высасывая все больше крови, ускоряясь.

Её удары слабели, а сама она качалась в его объятьях.

Когда она обмякла, он бросил её, и она упала на землю с глухим стуком.

На мгновение он уставился на темный лес впереди него, прислушиваясь к стрекоту сверчков.

Девушка у его ног лежала неподвижно.

Несмотря на то, что ему не нужно было дышать уже более пяти веков, он хватал ртом воздух, практически теряя сознание.

Он коснулся своих губ и убрал руку — с нее падали красные капли.

С тех пор, как он терял над собой контроль, прошло много времени.

Сотни лет, наверное. Он взглянул на потрепанное тело у своих ног.

Теперь девушка имела такой жалкий вид, ее лицо стало холодным и опустошенным, темные ресницы контрастировали с бледными щеками.

Деймон не был уверен в том, жива она или мертва. Да и он понял, что не хотел это выяснять.

Он отступил от девушки на несколько шагов, чувствуя странную неуверенность, а потом повернулся и бесшумно скрылся в лесной тьме, слыша только, как колотится его сердце.

Деймон всегда делал то, что хотел.

Чувствовать сожаление из-за естественных для вампира вещей — для таких, как Стефан.

Но пока он бежал, несвойственное ему ощущение в глубине души мучало его, что-то большее, чем вина.

— Но ты же говорила, что Итан мертв, — сказала Бонни. Она почувствовала, что Мередит, стоящая рядом, вздрогнула и прикусила язык.

Конечно, Мередит должна была почувствовать, что Итан, возможно, выжил; она нанесла ему смертельный удар, или была уверена, что сделала это.

Лицо Мередит стало каменным, замкнутым, ничего не выражающим.

— Мне следовало отрубить ему голову, чтобы убедится, — произнесла она, дергая фонариком из стороны в сторону, чтобы осветить каменные стены туннеля.

Бонни кивнула, понимая, что ей нужно было догадаться: Мередит зла.

Мередит оповестила Бонни о исчезновении Итана, в то время как Бонни и Зандер обедали в студенческой столовой.

Это была сладкое мгновение: гамбургеры, кока-кола и Зандр, мягко заманивающий ее ногу в ловушку между его двумя под столом, когда он украл ее жаркое.

И теперь, она и Зандер были здесь, ища вампиров в секретных подземных туннелях ниже университетского городка с Мередит и Мэттом.

Елена и Стефан делал то же самое на поверхности, в лесах вокруг университетского городка.

Не самое романтичное, но мы все таки получили назад свою совместную дату, Бонни пожала плечами. Но они сказали, что пары должны разделить свои обязанности.

Мэтт, шагая вперед по другую сторону от Мередит, казался мрачным и задумчивым, его сжатая челюсть и его глаза уставились прямо вниз на длинный, темный туннель.

Внутри, Бонни жалела его. Она чувствовала, что Мэтту должно быть в сто раз хуже сейчас.

— Ты с нами, Мэтт? — спросила Мередит, видимо читая мысли Бонни.

Мэтт вздохнул и помасировал шею одной рукой, как будто его мышцы были напряжены.

— Ага, я с вами, — он остановился и вздохнул.

— Только… — он замолчал и начал заново:

— Только, может, есть те, кому мы можем помочь, да?

Стефан может научить их как быть вампирами, не принося вреда людям. Даже Деймон изменился, не так ли? А Хлоя…

Его щеки горели от волнения.

— Никто из них не заслуживает этого. Они не знали, на что подписались.

— Нет, — ответила Мередит, слегка косясь его локтя рукой.

— Не знали.

Бонни знала, что Мэтт был другом милой и юной Хлои, но она начала понимать, что его чувства гораздо глубже этого.

Как бы ни было ужасно осознавать, что Мередит, возможно, придется воткнуть кол в грудь того, в кого он был влюблен, и много хуже было осознавать, что так было правильно.

У Зандра была мягкость в глазах, и Бонни поняла, что он думал о том же.