Странное чувство: как будто от тела Арина тянулись нити. Тысячи лесок, создающих препятствия вниманию. Тут и там. Небольшие буксиры. Люди, оказавшиеся на пути. Иногда они не могли смотреть ему в глаза, а когда все же отваживались, то становились рыбой, которая пыталась глотнуть воздуха.
Как бы ему хотелось, чтобы все было не так.
Он знал, что это будет необходимо.
Рошар вместе с тигром исчезли внутри, оставив Кестрел и Арина в одиночестве.
Кестрел выглядела суровой. Её изящные туфельки твердо встали на гравийной дорожке. Она приподняла подол насыщенно-зелёной юбки, как присуще даме, но он видел, как ткань собралась в кулаки.
— Мне жаль, — сказал он, догадываясь о том, что её беспокоило: воспоминание о Первозимнем восстании. Мёртвые друзья, обман Арина, как залы дворца задыхались от трупов.
Она бросила на него косой взгляд.
— Часть тебя не сожалеет.
Он не мог этого отрицать.
Но смягчившись, девушка добавила:
— Я тоже не невинна. И мне тоже жаль и не жаль из-за всего, что я натворила. — Она отпустила подол платья и коснулась тремя пальцами его руки.
Арин забыл на мгновение, где он был, и что они обсуждали. Чудо, что такое лёгкое прикосновение способно передать ласку, от которой тело может так легко зажечься.
Сейчас она выглядела удивленной.
— Давай уйдем. — Он просунул руку под её распущенные волосы и коснулся ямки на шее, чувствуя порхание девичьего пульса. Выражение лица Кестрел изменилось, радостное удивление медленно переплавилось в удовольствие. Он сказал: — Давай не будем входить.
— Арин. — Кестрел вздохнула. — Мы обязаны пойти. — Она приоткрыла рот, а потом вновь сжала губы в тонкую линию.
— Что тебя беспокоит?
— Королева и словом с тобой не обмолвилась.
— Похоже на то, — пробормотал Арин, чувствуя себя неуютно, думая о различных причинах молчания Иниши.
— Все дакранцы слишком тихо себя ведут.
— Только не Рошар.
— И он тоже. Он болтает без умолку только о всякой ерунде, не о важном.
Арин замер, а потом сказал:
— Я верю в наш союз.
— Я тоже хочу в него верить.
Он предложил ей руку.
Они вошли внутрь.
* * *
Все расселись за столом, поставленным на помост в обеденном зале, все четверо в ряд, Арин с королевой по центру, Кестрел и Рошар по сторонам от них соответственно, порядок, который был целиком и полностью на совести Рошара, совершенно не обращавшего внимания на сотни уже рассевшихся и наблюдавших за его манипуциями людей.
Королева только раз искоса взглянула на Арина. Чернота её глаз была непроницаема. Она так ничего и не сказала, и больше не смотрела в его сторону.
Тигр свернулся у ног Рошара, который едва притронулся к пище, как только были поданы первые блюда, но с удовольствием налегал на дакранский зелёный ликер. Арин видел за фигурой королевы, как Рошар поднимал и осушал бокал. Пальцы принца ходили ходуном.
— Брат. — Королева обратилась к нему так, будто подталкивала к чему-то.
— Оставь меня в покое. — Он подлил себе ликёра.
Когда собравшиеся приступили к основному блюду (включая Арина, который, оценив сомнительную шутку, заметил у себя на блюде приготовленную специально для тигра корейку), Рошар поднялся. Его слегка покачивало. В зале повисла тишина. Он оглядел лица дакранцев и геранцев.
— Народ из сотни, — произнес он к немалому удивлению Арина, не предполагавшего, что принц знаком с древним геранским призывом, — кто ведёт вас?
И множество голосов громогласно произнесли имя Арина, которое больше не было похоже на имя.
— Доверите ли вы свою страну ему?
— Да.
— Говорите, что Геран его?
— Да.
Позвоночник Арина закололо недоверие.
Рошар поднял руку, чтобы успокоить ревущую толпу, и этот жест напомнил Арину Плута, упивающегося своей ролью организатора торгов. У него в горле будто камень застрял. Рука Кестрел крепко сжимала его руку, но у Арина возникло такое чувство, будто часть его уже не здесь.
— Довольно, — сказала королева… Это был не столько выговор, сколько намёк на то, что он встал на тонкий лёд.
— Я сражался за Арина, проливал за него кровь. Он навсегда поселился в моём сердце. Я даже тигра назвал в честь него — немалая честь. И всё же у нас есть проблема. Арин из Герана не всегда был моим другом, и как-то раз он совершил преступление против меня, вот почему моя королева наградила меня всем, чем он владеет: жизнью, имуществом и, раз уж вы так единогласно считаете, страной. Мне было сказано, чтобы я взял с Арина причитающееся. Было сказано, что это моё по закону. Так должен ли я забрать своё по праву? Да. Поддержит ли мой народ мои притязания, а если потребуется, то и силой? Безусловно. Будет ли моя королева восхищаться мной? О, ещё как. И потому — это мой долг.
Читать дальше