Регина Грез - Невеста Крылатого Змея [СИ]

Книги часто заменяли ей живое общение и подруг-то в реальном мире было немного. Да и слишком разнились интересы. Леда училась хорошо, любила историю, краеведением увлекалась. В то время, как ровесницы ходили на танцевальные занятия и аэробику, Леда охотно посещала туристический кружок и общалась с поисковиками из местной организации «Эхо памяти».

Ребята там подобрались хорошие, занимались важным делом — искали останки солдат, погибших на полях ВОВ, составляли списки имен красноармейцев по обнаруженным смертным медальонам, отправляли информацию родственникам. Леда сразу прижилась в дружном коллективе, с трепетом разглядывала в маленьком музее жутковатые находки с той страшной войны: автоматные гильзы, пробитые каски, найденный в болоте под Ржевом пулемет.

Перед выпускным классом, на летние каникулы, девушка даже хотела поехать вместе с поисковой экспедицией в Кировский район Ленинградской области, да мама не отпустила, заволновалась отчего-то далеко отправлять доченьку с компанией незнакомых людей, где большая часть — молодые ребята.

Леда расстроилась. Она хотела быть ближе к Андрею Колосову. Он был уже студент второго курса Истфака, считался очень умным и веселым парнем, был — душа любой кампании, имел много друзей и поклонниц. Да и собой хорош, рост выше среднего, стройный, спортивный, общительный ясноглазый блондин. Занимался легкой атлетикой, бегал по утрам в парке, кандидат в мастера по шахматам.

Леда в него влюбилась с первого взгляда, но сама стеснялась этих новых чувств, таила глубоко в душе. Может, даже несколько комплексовала, потому что была по натуре скромной и тихой мечтательницей, не стремилась оказаться у всех на виду. Но Андрей, хотя сам всегда был в центре внимания, робкую голубоглазую девушку с густыми каштановым волосами все же заметил. Сначала его привлекло необычное имя — Леда. Парень даже ошибся, как и многие при знакомстве с девушкой, Лидой ее назвал. И был тотчас поправлен:

— Нет, нет, именно — Леда. Михайлова. Очень приятно.

— Удивительно! Это богиня какая-то, да? Леда… красиво…

— Царица.

— … с грустной историей, помню, конечно, я тебя проверял. Она лебедя полюбила, верно?

— Скорее, Зевс ее полюбил. Явился к ней в образе лебедя.

Девушка смущалась и краснела, опуская глаза, в первый раз она так долго разговаривала со своим кумиром.

— Ага! Кого только Зевс не любил. Золотой дождь еще, да-а, слышал…

«Хорошенькая, но маленькая еще», — подумал Андрей и отвлекся на более взрослую и оформившуюся соратницу Оксану. Та давно уже смотрела на него безо всякой робости, широко открытыми «жаркими» очами гоголевской панночки, и Андрей высоко вскинул голову, приосанился. Вот с такой дивчиной можно вечерком прогуляться по городу, в кафе посидеть, к себе в гости позвать, благо родители на даче.

Леда грустно проводила взглядом идущую к дверям красивую пару. А что оставалось ей? Вернуться в свою однокомнатную квартирку, что оставил отец, взяться за привычные книжки…

Сигурд, победитель дракона и гордая Валькирия, Кузнец Велунд и Лебяжье белая дева, Илья Муромец, Добрыня Никитич, русские князья и волоокие, трепетные девицы, что скорее бросятся с вершины башни или сгорят в пламени подожженной избы, чем падут на руки врага-захватчика. Мстивой Ломаный и Зима Желановна… Тристан и Изольда… Фархад и Ширин… Ланселот и Гвиневера… Щемящая душу нежность и великая печаль, мечта о настоящей любви, истинной верности, которой не помеха ни годы, ни расстояния, ни людская молвь…

Нет, в эти томительные майские вечера не помогали даже любимые истории. Леда подолгу стояла у окна, слушала раскаты первого грома, следила за струями воды, что омывали стекло и тосковала по тому неведомому, что непременно ожидало впереди. Сами собой шепотом срывались с губ слова из читанной-перечитанной книги: «Где же ты, тот, кого я всегда жду… И дождусь ли…»

Быстро промелькнуло после школьного выпускного бала на редкость дождливое лето. А вот студенческая жизнь добавила ярких красок в унылые сентябрьские будни, лекции по истории древних славян захватывали, погружали в мир старины, будоражили воображение. Оказавшись в своей стихии, Леда сама будто расцвела и несказанно похорошела. От матери девушке достались изящная фигура да вьющиеся волосы в цвет ореха, а вот глаза были чисто голубые — Михайлова, да еще отец говорил, что личиком Леда пошла в их городскую прабабушку, что скончалась ровно за год до рождения правнучки.