Мари Явь - Теория Хайма

Ким очнулась, когда они были уже в дороге. Реиган гнал лошадь в сторону стены. Его глаза прищурено всматривались в темноту, на ресницах и отросшей щетине серебрился иней.

Свист ветра наполнял уши, а мороз колол кожу лица, обжигая легкие. Как было трудно привыкнуть к Северу… Поначалу ей было тяжело даже просто дышать. Ох, это было так давно…

Она вновь открыла глаза, когда ее мужчина уже поднимался с ней на самую высокую дозорную башню пограничной стены. Прижимая к себе так бережно и крепко… Ким резко распахнула глаза, словно стараясь вспомнить… он уже однажды прижимал ее так же…

— Ри… — Желтые глаза метнулись к ней с беспокойством и все той же заботой. — Ты украл меня… да?

— Да, девочка. Да, ты помнишь?

Она тихо покачала головой. — Расскажи. Расскажи, как ты похитил меня.

Мужчина тихо выдохнул, поднимаясь по бесконечной винтовой лестнице.

— Ты была в бегах… я был гончей, которая должна была вернуть тебя моему хозяину. Я служил своему брату императору. Я должен был найти тебя и доставить обратно в столицу, в которой тебя должны были казнить.

— Боже… это правда? — Недоуменно пробормотала женщина, поднимая к нему свои замутненные временем и болезнью глаза. — Неужели я могла доставить такие неприятности…

— Милая, ты была ходячей катастрофой. — Рассмеялся тихо и хрипло мужчина. — И я полюбил тебя.

— С первого взгляда? — Усмехнулась его супруга.

— Кажется, что да. Ты так сильно отличалась от всех женщин, видимых мной ранее…

— Ты нашел меня?

— Да. Я пришел и забрал тебя. Ночью. Ты была в кровати и мирно спала, когда я пришел за тобой. Как ты злилась тогда…

— А потом?

— Я доставил тебя ко двору. И мой король был доволен. Но увидев тебя в клетке, я понял, что не допущу твоей смерти. Я не отдам тебя никому. Слышишь? Я никому тебя не отдам. Я сказал тебе там: ты моя, Ким. Навечно. — Женщина закрыла глаза, словно пытаясь отыскать в темноте забвения эти воспоминания.

— А потом, Ри? Что ты сделал потом?

— Я любил тебя, Ким. Прямо там, я взял тебя, в этой камере, желая присвоить тебя, сделать полностью своей. Я был с тобой как ни с одной женщиной раньше. Ты была первой и единственной. Всегда. Была только ты.

— Я была такой молодой и красивой тогда…

— Я забрал тебя себе. — Прошептал мужчина, упрямо поднимаясь вверх. — Я увез тебя, несмотря на протестующие вопли моего брата-императора. Я крепко прижал тебя к себе. Мы сели на лошадь и скакали без остановки, пока не оставили за спиной столицу и предрассудки. И я ни разу об этом не пожалел. Север стал прекраснее всех городов, стран и миров, которые казались нищими и скудными, потому что у них не было тебя. Ты была только моей.

— Ты любил…

— Я люблю тебя, Ким, слышишь? Девочка, я испытываю к тебе то, что не испытывал ни к кому и никогда. Почти, аги, мы почти пришли.

— Ты такой красивый, Ри… совсем не изменился…

Холодный ветер опять порывом ударил в ее лицо, когда они оказались на верху башни, с которой можно было осмотреть все снежные владения Огнерожденного Реигана, если только хватит зрения.

— Смотри, Ким. — Мужчина сел на обледенелый, занесенный снегом каменный пол башни, которая была обнесена коротким барьером. — Солнце давно не навещало нас. Вот оно… оно приветствует тебя.

— Боже… Ри… это каждый раз неповторимо и прекрасно. — Прошептала женщина, смотря из-под тяжелых век на то, как горизонт плавиться.

Как тьма нехотя отползает в сторону, повинуясь великой силе света. Как могущественное, величественное, несравненное солнце лениво, неторопливо вылезает из-за горизонта, осматривая ледяное королевство Огнерожденного. Необъятные земли старшего из рода венценосных драконов вспыхнули серебром и алмазами.

— Ты самый богатый мужчина на земле. — Пробормотала Ким, смотря вдаль. — Как много великолепного, того, что спрятано тьмой, лежит под твоими ногами. И проявляется только в такие редкие моменты…

— Самое дорогое я держу в руках. Сейчас. Чувствуешь?

— Да.

Прекрасный север вспыхнул жизнью и красками. Цвет разлился по мертвым землям севера, подгоняемый неумолимым сиянием холодного солнца. Ким из последних сил впитывала в себя великолепие панорамы и тепло мужчины, сидящего позади нее и крепко сжимающего ее в объятьях.

Реиган прислонился губами к холодному виску своей супруги, продолжая смотреть вперед, за горизонт. Впервые за всю вечность его глаза заблестели, а веки покраснели не от холода…

Медленно отклонив женщину от своего тела, он повернул ее лицо к себе, больше всего боясь увидеть в ее взгляде пустоту. Глубокие карие глаза были наполнены алмазным блеском снега и холодным солнцем. На губах застыла слабая счастливая улыбка чистого блаженства.