Евгения Минаева - Король Севера. Измена

И все же, в сорок девять лет обманываться зазорно.

Ирвинделл тяжело вздохнул, слез с трона, в последний раз проведя по золоченым резным подлокотникам ладонью. Прошел к двустворчатым дверям, и сгрудившиеся рядом воины услышали отданный хриплым голосом приказ:

–Откройте. И передайте всем: с Холдстейном больше не бьемся.

Когда Роллан вошел в тронный зал, Харрас стоял у дальнего окна, на наибольшем из возможных расстояний до трона.

–Сдаешься?

–Мнится мне, сие разумеется, лорд Холдстейн. Ваше величество.

Узкие губы Роллана дрогнули в улыбке.

–Жизнь думаешь от меня поберечь?

–Так разумею. На верность присягаю. Помысли, есть ли резон каждого извести, кто против встал? То половина лордов королевства! Напомню, кроме того: один раз наши вои сошлись, немногих тогда похоронили. Я задачу тебе облегчил, истребив сторонников Карве. Я Увэ первым атаковал – ты добил. Выходит, я скорее помог, чем вред принес.

Холдстейн расхохотался. Ирвинделл выждал несколько секунд, и рассмеялся следом. Отсмеявшись, лорды вытерли мокрые от слез глаза.

–Хитрец ты, Харрас, – промолвил Роллан. – Но прав. И уважаю: не у многих, чья задница воссела на троне, сил хватит поражение принять.

Ирвинделл пожал плечами:

–Зада на троне для правления маловато. Понимай то умерший король, многих бед бы избегли.

–Я исправлю сие, Харрас, – пообещал Холдстейн. – Сделаю все возможное, чтобы междоусобных войн не было, – и усмехнулся. – Чтобы этот трон зрел лишь достойные зады.

Ирвинделл промолчал. Он думал, что лишняя самоуверенность еще никому не приносила добра. И что терпение всегда окупается.

Даже по прошествии столетий.

Волки выли.

Тоскливая песня – сопровождение негромкой молитве жриц – неслась над заснеженными холмами, проникая за плотно закрытые двери святилища.

–Аэлинне, матерь рода человеческого, жизнедательница, жизнедарительница…

Кадили в полутьме факелы, тяжелый аромат благовоний витал в воздухе, теплом и сухом. Иша лежала на горячем камне, чувствуя обнаженной спиной и ягодицами его жар, все неровности и шероховатости. Тени прислужниц плясали вокруг алтаря.

–Ты, о вечно плодом тяжелеющая, обрати очи на молящих тебя. Поделись тайной зачатия, и семя человеческое да не пропадет втуне.

Обрядное масло густой лужей расползлось по Ишиному животу, ее веки крепко смежились, пальцы сжались в кулаки. Женщина тихо взмолилась:

–Помоги мне, помоги, матерь вечная…

Песня жриц перешла в шепот. Мигнул, зашипел и погас один из факелов, колыхнулись занавеси, отделившие алтарь от молитвенной залы – прислужницы удалялись.

Влажные ладони легли на грудь Иши.

–Ну что, любимая, готова?

–Да, как и много раз до этого, – вздохнула Иша, притягивая к себе мужа.

Элисьер скинул одежду, и его тело накрыло жену.

Это был уже четвертый обряд за год и, наверное, сотый за все десять лет брака, так и не принесшего детей.

Раз…два…три…четыре…пять…шестой уже плохо заметен. Такой хороший камушек, кругов на воде могло быть и больше…

Элисьер, на корточках сидевший на берегу, тяжело вздохнул. Ладонь зашарила по песку в поисках другого камня- более плоского. Может, со вторым больше повезет…

Трудно отважиться на серьезный разговор. Труднее вдвойне, когда только притворяешься, что советуешься, а на самом деле все давно решил. И совсем плохо, когда знаешь: будет страдать любимый человек. Самый любимый, самый дорогой… ни в чем не повинный.

Боги! Зачем вы так поступаете со мной?!

Под руку, как назло, подворачивалась одна кривая мелочь. Элисьер сгреб ее в горсть, на вершине замаха ладонь разжалась, и камни полетели в пруд. Может, стоило сначала сделать, а потом сказать? Нет, жена никогда не простит.

До замка была какая-то тысяча шагов. Элисьер шел их полчаса. Из конюшни приятно потянуло теплом. Зайти, что ль, буланого проверить? Нет. Мужчина на то и мужчина, чтобы делать, что решил… и сто раз не передумывать.

Она вышивала, сидя у огня. Когда муж вошел, лицо ее мигом осветилось улыбкой. Которая тут же погасла, едва женщина поняла настроение Элисьера. Один взмах руки, и служанки покинули комнату. Муж и жена остались одни.

–Все–то ты понимаешь, – сказал Элисьер.

Его плотная фигура приблизилась к камину, руки протянулись к огню.

–Я твоя жена. Мне положено все понимать.

–Значит, я напрасно тяну время, тяготясь разговора с тобой?

–Я вся во внимании, мой супруг.