Евгения Минаева - Король Севера. Измена

–Леди, не надо обманывать меня и себя. Честное слово, я отдаю себе отчет, насколько вы желали стать моей супругой. Поверьте, если бы не жесткие условия, в которые меня поставили, я бы ни за что не пошел на этот брак, но увы, это дело свершенное. Давайте не будем ухудшать наше положение. У меня нет намерения унижать вас, принуждая спать со мной.

–Что? – Рейна отшатнулась, и на ее лице Фадрик впервые за вечер увидел удивление, и ему стало приятно, так приятно, как не было за последние несколько недель. Он был безумно благодарен этой удивительной женщине, поэтому решительно кивнул и повторил:

–Я не буду принуждать вас к близости… Рейна, – ее имя он произнес с опаской, пробуя на вкус, и продолжил, – я не чудовище. Я понимаю, что калека вроде меня не может привлечь такую женщину, как вы… поэтому не буду настаивать.

Рейна выпрямилась, поставила бокал. Фадрик мог поклясться, что на миг ее лицо исказилось от боли, но когда он наконец открыто взглянул на жену, то увидел лишь усмешку на ее устах.

–Какие же мужчины должны привлекать меня, милорд Фадрик?

Фадрик знал ответ, но никакие силы на земле не заставили бы его разомкнуть губы, и Рейна, не дождавшись ответа, продолжила:

–Вероятно, вы имеете в виду лорда Холдстейна? Короля севера? Да, и это известно всему двору. Но, знаете, я не имею намерения губить жизнь из-за глупой ошибки.

–Вашу жизнь уже испортили, леди… если вас это утешит, я не хотел жениться на вас…

–Спасибо, милорд! – Рейна горько рассмеялась, и Фадрик мысленно схватился за голову. Какой он дурак, неужели нельзя было сказать как-то помягче! – Мне очень приятно это слышать!

–Рейна! Что вы! – почти закричал он. – О вас я мог только мечтать. Но посмотрите на меня! Я калека! Урод! Если бы вас не вынудили выйти за меня, я бы на всю жизнь остался холостяком…

–Но нас поженили, – жестко сказала Рейна. – Мне отвратительно, Фадрик, что с нами сделали, но я не собираюсь сидеть и ныть. Я вижу, что вы благородный человек, другой бы не поступил со мной столь великодушно, а давно бы исполнил супружеский долг и спал, оглашая храпом пол-дворца. Я давно перестала судить о людях по внешности. А еще, – голос ее дрогнул, – я твердо намерена стать счастливой. Так что вы простите, милорд, но ваше щедрое предложение отклоняется.

С этими словами Рейна медленно принялась распускать шнуровку на груди. Беззвучно шевеля пересохшими губами, Фадрик неотрывно следил за движениями ее рук. Когда к стройным ногам тяжелым каскадом упало верхнее платье, он тихо охнул, но она не остановилась. Спокойными уверенными движениями Рейна расшнуровала нижнее платье и, передернув плечами, как породистая норовистая кобыла, скинула его на пол, оставшись в чем мать родила. Несколько долгих мгновений Фадрик рассматривал жену, охватывая взором ее миниатюрную фигурку, каждый изгиб тела… она казалась совершенством. Неужели ему, наконец, повезло? Неужели судьба так жестоко поступила с ним только для того, чтобы потом подарить Рейну? Фадрик страшился разочарования, но все же протянул руки к жене, и чуть не закричал от радости, когда она шагнула к нему в объятия.

Рейна помогла ему раздеться, а Фадрик мучительно краснел. В голове бились непрошенные мысли: «Она будет сравнивать тебя с ним! И ты проиграешь! Когда она увидит, какой ты жалкий и неуклюжий, она будет смеяться или убежит прочь!». Но мысли остались мыслями…

Когда отец сказал, что придется взять в жены «Холдстейнскую шлюху», Фадрику стало противно. Было ощущение, что ему, как самому никчемному сыну, подсунули отбросы. Этой женщиной уже пользовались, она никому не нужна, так что можешь взять себе… Теперь ему было стыдно. Любой может ошибиться, и женщины тоже. Рейна не была развратна, нет, он видел ее смущение, которого не должны быть у испорченной женщины. С другой стороны, с ней не нужно было быть слишком осторожным, и это было хорошо, потому что Фадрик боялся своей неуклюжести. Рейна была ласкова, податлива и, даже если ей было неприятно, она не показывала вида, тепло улыбнувшись мужу, когда он, наконец, откинулся на подушки.

Фадрик погладил жену по голове и уснул, завершив самый счастливый день в своей жизни. А Рейна встала, потушила свечи, и долго лежала в темноте, глядя в потолок.

Случается, что долгожданная победа приносит нежданную горечь. Кладешь на весы жизни результат и затраченные средства, и получается, что хоть первое перевешивает второе, цена успеха неожиданно высока.