Елена Помазуева: Единственный, грешный

— Однако нож из ее рук вы не забрали, — возразил ему генерал.

— Это был тактический момент, — хитро прищурился безопасник. — Теперь у нас есть доказательства того, что месса умеет и может обращаться с холодным оружием. Удар был сильным, и будь на месте столового прибора кортик, клинок пришпилил бы вас к стойке за вашей спиной, словно насекомое.

Лардо невольно обернулся, взглянул на деревянную панель и оценил слова безопасника.

— Вот теперь все, — радостно улыбнулся Вайрис.

— Ненавижу, — сквозь зубы прошипела Диара.

Ее волосы растрепались, платье сбилось и теперь не струилось легкой волной, а закрутилось вокруг соблазнительного стройного стана. Несмотря на всю красоту, Диара сейчас не производила впечатления светской львицы, способной из любой жизненной ситуации выйти победительницей.

— А если бы она проткнула мне сердце? — спросил Лардо, мрачно глядя вслед красавице. Он по-прежнему прижимал к ране пальцы, надавливая, стараясь остановить кровотечение, к нему уже присел парамедик, срочно вызванный по связи Струде.

Легат военного корпуса выглядел скорее растерянным, чем довольным произошедшем. Теперь с него сняли обвинения в покушении на убийство, однако он никак не мог смириться с мыслью, что любовница воспользовалась его чувствами и спокойно представила все так, будто именно он приказал взорвать своего подчиненного. Если бы не предусмотрительность безопасника, напичкавшего кабинет носителями для записи и передачи беседы, то ему пришлось бы очень постараться, доказывая свою невиновность.

— Именно поэтому я настаивал на защитной сетке, — вновь с укором в голосе произнес Вайрис.

— А предупредить нельзя было? — поморщился ди Грамс от манипуляций парамедика, производимых с его раной.

— Я надеялся на такой поступок мессы, чтобы снять наши последние сомнения, но сказать наверняка, что произойдет именно так, не мог. Сейчас, генерал, вы расплачиваетесь за излишнюю самонадеянность, — приветливо улыбнулся безопасник.

«Этот похлеще Дорса будет, как только войдет в полную силу и почувствует власть в своих руках», — подумал Струде, но вслух не высказал свою мысль. Кроме того, легат начал обдумывать все, что нужно будет сделать в своем корпусе, чтобы ни один безопасник не смог подкопаться к его работе. Обвинения сняты, виновная найдена, но теперь он точно окажется под зорким наблюдением у Вайриса. Молодой и весьма вдумчивый кирс начнет свою политику, а это означает, что в правящей верхушке появится новый игрок.

Легат корпуса государственной безопасности, не зная о размышлениях опытного мессира Струде, отдавал распоряжения всем подчиненным, причем не разбирая, в какой службе он состоит — безопасности или военной.

Кира

На флагмане происходило что-то странное. Это началось с того момента, когда генерал и двое легатов покинули корабль. Меня отправили в каюту, и я разумно предположила, что после очередного совещания, где будет разбор фактов и показаний, мужчины отправятся отдыхать, но оказалось все иначе.

Утром, обратившись к мило улыбающемуся Дарси, получила туманный ответ о каких-то срочных делах ди Грамса. На мои расспросы кирс отвечал односложно, не выдавая никакой информации. Еду мне приносили в каюту, при этом не выпуская за ее пределы, а за дверью постоянно дежурили двое штурмовиков, которые на мои вопросы отвечали лишь хмурыми взглядами. Мне удалось рассмотреть такую же охрану у дверей каюты отца. Получается, условия более комфортные по сравнению с предыдущими, но я по-прежнему военнопленная, приговоренная к казни за убийство.

Последние события позволяли надеяться, что Лардо и легат Вайрис найдут настоящего виновника, но мне никто ничего не обещал и не объяснял. Ожидание в неизвестности выматывало гораздо сильнее, чем мысли о предстоящей казни.

Может быть, генерал решил запереть меня на корабле, чтобы снять с себя обвинения в предательстве? В это верилось с трудом после всего пережитого, но он кирс, а я серианка, наверное, он сможет пожертвовать мной ради собственной карьеры и жизни. Или нет? Мысли перескакивали с одной на другую, предположения возникали спонтанно, а объяснения, почему я здесь нахожусь уже две недели без возможности хоть что-то узнать, не находились. Раз в день приходили Дарси или Лантар. У меня сложилось впечатление — только для того, чтобы удостовериться в том, что я не совершила побег с корабля. Если Дарси хотя и уклончиво, но вежливо отвечал на вопросы, то вот Лантар в отсутствие ди Грамса даже не пытался вести себя приветливо. Кирс окидывал меня и каюту хмурым взглядом, задерживаясь иногда на деталях интерьера, а затем, кивнув на прощание, удалялся.