— Не знаю, но это завтра в четыре.
— Нам нужно что-то подготовить? Напитки? Десерты?
Улыбаясь, я покачала головой:
— Мама, это «Потрясающий Фрисби», а не ужин с командой. Как дела в магазине?
— Если не брать в расчёт разбитое зеркало, бизнес идет как обычно. Иди, прими душ. Я разогрею еду, — она отступила назад, наклонилась и вытащила из сумки ручной работы большой бумажный пакет. — Курица в кисло-сладком соусе для тебя, твоя любимая, а для меня говядина с брокколи, — она порылась в сумке и вытащила яичный рулет, крутя его в руках и дразня меня.
Я схватила его и съела по пути наверх в спальню. После душа я переоделась в спортивные штаны и футболку и спустилась вниз. На середине лестницы я заметила маму перед зеркалом в гостинной. Она бормотала, отчитывая свое отражение.
— Я не могу сделать это без Тристана. Наша дочь нуждается в нас обоих, — она вытерла слезы на щеках. Мама ни раз не плакала после того, как папин самолёт разбился.
— Мам?
— Ах, вот и ты, — произнесла она, не оборачиваясь. Мама отошла от зеркала и поспешила на кухню. — Давай поедим.
Я нахмурилась, следуя за ней:
— Ты в порядке?
— Да. Я только хочу, чтобы твой отец поторопился и вернулся домой.
Мое горло сжалось:
— Ты что-то узнала?
— Нет, милая. Но три месяца слишком долгий срок для отсутствия твоего отца.
Даже если он числился пропавшим без вести, и его дело все еще было открытым, он мог находиться на дне океана, мы это знали. Я ненавидела негативные мысли, но каждый раз, когда заходила на сайт авиакомпании для родственников жертв крушения самолёта и не находила ничего нового, моя уверенность слабела. Я не знаю, откуда мама черпала оптимизм.
Она достала коробочки из микроволновки и наполнила для себя бокал вина, из которого сразу же сделала глоток.
— Итак, что бы ты хотела устроить на семнадцатилетие, дорогая?
— Не знаю. Как всегда, — мне нравилось праздновать дни рождения по-тихому. Я зависала с Эрикой и Корой, смотрела любимые передачи и налегала на пиццу и пирог. — Что вы с отцом собирались сказать, когда мне исполнится семнадцать? Судя по тому, как ты говорила, это важно.
— Ох, сладкая, — ее взгляд помутнел. Она поставила вино и распечатала палочки, как будто не хотела показывать мне свое лицо. — Мы объясним тебе, когда твой отец вернется домой.
— Почему не сейчас?
Она улыбнулась, вытянула руку и взяла меня под подбородок.
— Сама нетерпимость. Ты получила это от меня. У твоего отца прекрасное терпение, — она отпустила мой подбородок, взяла вино и пригубила. — Эта история может подождать. В любом случае тебе только семнадцать, — она подняла голову, зеленые глаза блестели. — Давай устроим что-нибудь особенное на твой день рождение, только для нас двоих.
Какое отношение к этому имеет мой возраст? Я заставила себя сосредоточиться на ее последней фразе:
— Что, например?
— Маникюр и педикюр. Я могу позвать Кэриди.
Кэриди была маминым косметологом. Я никогда не любила, чтобы люди прикасались к моим ногам, но, вероятно, в этот раз я уступлю.
— Хорошо, когда?
— Давай посмотрим. Завтра я работаю, а у тебя днем этот Фрисби. Какие планы на вечер?
— Я собиралась встретиться с Эриком и Корой.
Мама засмеялась, словно спрашивала, ничего нового?
— Давай, попросим ее приехать в воскресенье днем. Мы могли бы также сделать масочки для лица.
— А можно удалить веснушки с лица?
Мама напряженно отклонилась назад, прищурила глаза. Ой-ой, я знала этот взгляд. Это значило, что меня ждала лекция. Я приготовилась внутренне.
— Лоррейн Сара Купер, тебе должно быть стыдно. Никогда ничего не делай, чтобы избавиться от веснушек, — она коснулась моего носа. — Они прекрасны, словно посыпь золотой пыли.
Я закатила глаза. Она была такой предвзятой. Моя кожа была бы идеальной без них.
Когда мы закончили кушать, мама зевнула и посмотрела на свою большую сумку. Как всегда я знала, что она не могла дождаться, чтобы исчезнуть наверху, погрузиться в ванну и расслабиться. Она много работала и заслуживала этого.
— Иди наверх, я закрою.
— Уверена?
— Я справлюсь с этим.
— Справишься, конечно, — она поцеловала меня в лоб и взяла с собой сумку и бокал. — Спокойной ночи, милая.
— Спокойной, мам.
Оставшись одна, я проверила телефон. Эрик все также не перезвонил мне и не ответил ни на одно из сообщений. Его молчание беспокоило меня и злило. Я отправила ему последнее сообщение, вытерла стойку и направилась к дому соседа.
Читать дальше