Анна Бобылева - Путь домой

Смерил Казаха сердитым взглядом. «Что он о себе возомнил? Его будто подменили с тех пор, как они оказались в западне у трескунов». На соседнем бревне сгорбился Фил, длинные пакли свисали и прилипали к лицу. Вид у него был несчастный. Рядом с ним была и Милена, держала за руку и что-то шептала на ухо. Оглядываясь по сторонам, боялась быть услышанной кем-то ещё. «Странно». Видимо что-то случилось, пока он спал. Они встретились взглядами, и в её глазах он заметил тревогу. Совершенно не кстати одна из девушек потащила танцевать. Мальчишки играли на самодельных инструментах. Там были барабаны и что-то вроде гитары. Звук получался мелодичный. Настроения для танцев совсем не было. Сказывались голод и усталость, но он находился в гостях и отказать хозяевам не мог. Правила приличного тона, мать их, всё ещё оставались при нём, несмотря на то, что мир разваливался на куски. Из странного танца, заключавшегося в том, что девчонка прилипла и томно вздыхала, вытащила Милена.

— Наш гость устал и голоден. Оставь его в покое, Раиса, — сказано это было настолько властным тоном, что Раиса не посмела возразить, и, состроив гримасу, удалилась.

— И снова спасибо.

— Тебе понадобится вечность, чтобы отдать мне долги. — «Она тревожится, но старается не показывать».

— Что случилось, пока я спал? Твой друг выглядит хреново.

— Ничего. Что за вопрос? Иди, ешь, а то опять придётся обжиматься с кем-нибудь. Если ты не заметил, здесь не так много мужчин, — развернулась и пошагала прочь в темноту ночи.

«Нужно пользоваться моментом», — подумал он, и побрел в ту сторону, откуда исходил чудесный запах еды, кит внутри вновь взбунтовался. «Удивительно вкусный суп или похлебка. Никогда не видел разницы. Не стоит интересоваться, из чьего мяса это сварено, чтобы не портить аппетит». Наевшись, заметил, что глаза слипаются, но спать было нельзя. Не сейчас, нужно поговорить с Филом. Тот всё ещё сидел на прежнем месте и смотрел на свои пальцы, будто они разговаривали с ним о чем-то важном.

— Фил, верно?

— Угу. — «Даже с места не сдвинулся. Ну, надо же».

— Что случилось? — он ожидал чего угодно, любого ответа, только не того, что увидел. Фил плакал. «Черт возьми, он же вожак. Не время подрывать авторитет».

— Я не смог уберечь…Я должен был остановить это, — всхлипывал он, и слёзы катились по морщинистым щекам. То и дело он утирал нос рукой.

Швед присел рядом, закрыв его спиной от невольных зрителей.

— Тише, тише, — похлопывая по спине беднягу, успокаивал он.

— Ничто теперь не будет как прежде, — бесцветным голосом сказал Фил, затем встал и побрёл куда-то.

«Да что такое творится в этом месте? Нужно пойти посмотреть как там пацан». Он прихватил с собой порцию похлёбки, кружку горячего напитка, который не успел попробовать, и пошёл в выделенный им домик. За несколько метров не доходя было слышно, чем занят Казах. При этом стоны казались слишком наигранными. «Театр одного актёра. Интересно этот боров привёл одну или сразу тех двоих? Не думал, что кто-то вроде него может быть таким мачо». Усмехнулся мыслям, и, не обращая внимания на происходящее, зашёл в свою комнатку.

— Проснулся. Доброе утро. Горазд ты поспать, дружище.

— Как тут не проснуться? — кивнул в сторону стенки пацан.

— Держи, я принёс тебе поесть.

— Спасибо. И ещё за то, что не бросил. — Швед кивнул. «Так значит, он слышал. Уже неважно. Кажется, это было слишком давно и недостойно внимания».

Он лёг на кровать и проспал до утра. Сны посетили тревожные, жуткие. Сначала будто лежал на кровати абсолютно голый, а над ним десятки женщин, смеялись грубыми мужскими голосами. И снова русалки из болота. Зов звенел в ушах, голоса разливались как мёд по сердцу. Вот он увязает по пояс, но они не тянут на дно, а толкают на сушу, помогают. Зачем им ему помогать? И сразу у кромки леса, за домиками селян. Что-то манит, взывает к нему. Оно появилось среди деревьев. Человек? Не совсем. Кожа бледная, словно мел, глаза красные. Такого красного оттенка он ещё не видел, словно в них пылал сам адский огонь. Руки слишком длинные, худые, завершаются продолговатыми пальцами. Рот искривлён, обнажая острые зубы. Тощее туловище, рёбра торчат из грудины. Тело незнакомца было напряжено, сухие техничные мышцы быстро сокращались. Эдакая кошка перед броском. «Наконец-то. Вернулся. Как всегда, силён. Я всё ещё не могу управлять тобой», — прогремело существо у него в голове. Оно даже не открывало рта, когда говорило. Сон рассеивался, но он не хотел покидать его. Любопытство оказалось сильнее страха, и Швед жаждал ответов на свои вопросы.