Анна Бобылева - Путь домой

— Очнись, Макс! Эй! Не вздумай шагнуть в болото! Что делать? Его заворожили? Бороться? Но как, Фил? — спустя мгновение, губы обожгло поцелуем. Он поддался и плыл по волнам наслаждения.

Было тепло и уютно, волны возвращали разум к реальности, неспешно накатывая, сменяя друг друга. Поцелуй длился целую вечность. Он отвечал на него, гладил рукой стройную спину, а другую запустил в густые шелковистые волосы. Туман окончательно растворился, голоса стихли. Пришло осознание происходящего, и он смущенно отстранился, все ещё обнимая растрепанную и, судя по краске залившей лицо, не менее смущённую Милену.

— Кхм. Ну, и напугал же ты нас. Идём, — очень тихо сказала она, приглаживая непослушные локоны.

— Что это было? — он всё ещё пытался восстановить дыхание.

— Поцелуй. Ой. То есть русалки. Ты же наверняка об этом спросил? — вновь заливаясь краской, поясняла она. — Дурят мозги и забирают в болота. На моей памяти делали так всего один раз. Тогда у них получилось, утащили шесть человек. Мы и забыли про тот случай. До тебя всё было спокойно.

— Спасибо, что спасла, — настала его очередь смущаться, хоть он и старался выглядеть более уверенно.

— Не вздумай ещё раз попасться. Надо мной и так теперь будут потешаться месяцами. — И тут до него дошло, что зрителей у поцелуя было предостаточно. Девочки впереди очень громко обсуждали случившееся.

Вскоре незаметно для него болото закончилось. Он был занят мыслями о Милене. Началась цветочная поляна. «Какие красивые». В лесу, где они бродили целый год, не видел цветов. Прямо за полянкой возвышались несколько домиков из дерева. Один из них был самым длинным, остальные малюсенькими избушками. Навстречу выбежали дети, младшему из них на вид было лет пять. Женщины развешивали бельё, поучали детей, неприкрыто глазели на новеньких. Фил проводил в один из домиков, сделав что-то наподобие улыбки на прощание, и оставил одних. Там было две комнаты, в каждой по две кровати. На этом количество мебели заканчивалось. «И всё равно это удивительно. Они построили здания, кровати сколотили. Большие молодцы». Казах уложил парня на кровать. Ему кажется было получше, по крайней мере, лицо перестало быть таким зелёным как раньше. Он все ещё спал.

— Чудо что он ещё жив, правда, дружище? — ухмыльнулся друг.

— Если ты скажешь, что готов был бросить его там, дам в морду!

— Остынь, Макс. А девица то хороша! Как она тебя засосала! Я б не отказался от такого спасения! — прикуривая сигарету, выпуская облачко дыма, и сверкая похотливыми глазками, подметил он.

— Даже не мечтай. Ты для неё староват.

— Ну, кому староват. А кому мужчина с опытом. Да не заводись ты! Кулаки то вон как сжал! Втюрился сразу понятно. Как увидел, челюсть не мог подобрать. Таращился всё, как будто бабы никогда не видел! — хрипло рассмеялся товарищ. — Ты давай не млей на бабу! Глазки держи открытыми. Рано ещё им доверять.

— Знаю. С ног валюсь, поспать надо.

Задернув шторки на маленьком окошке, он лёг на кровать и провалился в сон.

Снилась Милена и поцелуй. Затем она быстро изменилась и стала русалкой, ещё через секунду бывшей девушкой, а потом исчезла совсем. Когда открыл глаза, было уже темно. Парень всё ещё спал. «Сколько можно спать? Это пугает». Заглянув в соседнюю комнатушку, Казаха не обнаружил. «Куда он делся?». На краю кровати увидел чистую одежду, сложенную в аккуратную стопку. Переоделся и поймал себя на мысли, как долго ходил в том, что было на нём одето. Чистая одежда приятно пахла и сидела отлично. Оставив парня спящим, вышел из домика. Ночь была удивительно тихой, лишь сверчки нарушали её стрекотом. Темнота сгустилась и была осязаема. Вдалеке виднелся свет от костра, и слышался шум голосов. Он вдохнул чудесный воздух этого времени суток. Ночь. Она была горячо им любима. Работать, любить, жить, лишь под её покровом. Все лучшие идеи, самые дикие, странные мысли, приходили к нему именно тогда. В желудке заурчало. Да так громко, что побоялся, не услышал ли кто кита, проснувшегося у него в животе. Ускорил шаг и поспешил на шум голосов. Напротив самого длинного домика горел по кругу обложенный камнями костёр, на брёвнах подле которого сидели люди. На одном из них пристроился его товарищ, обнимая и щипая двух женщин, визжащих и задорно смеявшихся от его так называемого внимания.

— Эй, дружище! Иди сюда! Только посмотри, какие красотки! И они рассказали мне по секрету, что вся женская половина деревни не прочь приласкать тебя, представляешь? — некоторые из девушек залились краской после таких замечаний.