Елизавета Соболянская - Купите мужа для леди

Однако ей повезло – без счета тратя деньги, которые ей посылала отец, она умудрилась подцепить очарованного ее прелестями второго сына виконта. И стремясь подчеркнуть близость к сильным мира сего, потребовала от отца устроить свадьбу в моем замке. Поколебавшись, лорд Джинкс счел, что это будет разумной экономией и согласился.

Я буквально летала, пытаясь всюду сунуть свой нос – мисс Уиткроф пообещала мне первое взрослое платье и высокую прическу! И точно такое же платье для моей куклы! И шелковый ридикюль! И веер! Моему счастью не было конца!

Гости были восхищены и замком, и его юной хозяйкой, а больше того роскошно накрытым столом. Я благоразумно молчала, что все это заслуга мисс Уиткроф, и держалась от мужа подальше. Уже не раз я замечала взгляды, которые этот взрослый мужчина бросал на мою наставницу, и они мне совсем не нравились.

Праздник закончился печально – перепив, лорд притиснул меня в темном углу и, сочтя мои трепыхания порывом страсти, разорвал девически – скромное платье до талии. К счастью слуги, обученные защищать меня, не дремали – дворецкий своевременно уронил подаренную молодоженам статую на ногу лорда Джинкса. А горничная вылила на голову, вопившего от боли похотливца, ведро грязной воды.

Утром хромающий лорд приплелся ко мне с извинениями, но я не стала его слушать. Написанное трясущимися руками письмо было отправлено сразу, как только я сумела запечатать конверт. Потом я ушла в зал и с утроенным старанием занялась приемами самообороны, представляя на месте противника лупоглазую физиономию муженька.

Уже к следующему вечеру королевский секретарь прислал мне бумаги о разводе, а лорд Джинкс покинул замок. Нарушение клятвы, данной при заключении брачного контракта, каралось жестоко – в первую очередь отлучением от «кормушки». Отныне финансовые заботы лорда Джинкса корону не интересовали.

Следующие полгода я спокойно жила и училась, пока вьюга не забросила в наши края разбитного красавчика-менестреля с нежным имечком Эман. Мне исполнилось двенадцать, в голове начали бродить романтические фантазии, а парень был хорош, будто картинка!

Сначала он скромно пел за обедом, попросившись пожить в замке пару дней. Потом предложил обучать меня музыке, а разведав обстановку, начал бросать на меня пылкие взгляды и многозначительно целовать руки. Много ли надо девочке редко видевшей привлекательных юнцов? Я решила, что влюблена без памяти, а потому мы должны немедленно пожениться, чтобы Эман мог распевать свои баллады в тепле и уюте замковых покоев.

Срочно прибывший в замок лорд Вервиль к своему сожалению не нашел в парне ничего, противоречащего завещанию отца. Однако настоял на том, что брачные обязательства будут мною исполнены не ранее шестнадцати. Мне пока более поцелуев ничего не хотелось, а Эман сделал вид, что готов ждать, пока я подрасту.

После свадьбы в моей повседневной жизни мало что изменилось: менестрель, оказавшийся сыном разорившегося лорда, совершенно не возражал против моих занятий самообороной и фехтованием, считая их прихотью провинциалки. Впрочем, эти занятия проводились нечасто, большую часть своего времени я посвящала очередному увлечению – написанию романтического альбома. Мисс Уиткроф помогала мне, рисуя маленькие иллюстрации к выписанным из балладников четверостишиям. Я так увлеклась высоким слогом, что порой отвечала стихами на обычную просьбу передать соль.

Первые месяцы второго замужества были сладки: новоявленный супруг вел себя безупречно – целовал руки, учил петь и танцевать, провожал в спальню целомудренным поцелуем в щечку.

А потом менестрель заскучал! Сначала он зачастил ездить в деревню – перемигнуться с девицами в таверне, выпить пива «без церемоний». Потом, сообразив с помощью своих родственников, что денег у него теперь куры не клюют, а супруга никуда ехать не желает, рванул в столицу, покорять светских дам.

Покорял с блеском ровно до тех пор, пока не попался на глаза ревнивому мужу одной из графинь. Избитого и оскопленного его привезли в замок, где он не протянул и трех дней. Я рыдала еще неделю, потом месяц ходила в черном платье с длинной вдовьей вуалью, воображая себя героиней баллады. А потом приехал лорд Вервиль и жестко посоветовал мне не маяться дурью. Заодно дал почитать отчеты приставленных к муженьку «топтунов».

Пролистав парочку толстых тетрадей, в которых меня называли не иначе как «моль», «малявка» и «деревенская дурочка», я утешилась и выбросила вдовий наряд в печь. А лорд сообщил, что в ближайшие полгода собирается вновь найти мне мужа: