Татьяна Коростышевская - Вещая птица (по)беды [publisher - 1С-Паблишинг]

– Добрый вечер.

Маша кивнула сыну, махнула рукой официанту, чтоб ей подали стул, и чинно уселась, недовольно раздувая ноздри:

– И тебе не хворать, леди Сирин.

Святозар покачал головой:

– Мам, не начинай.

Маша потупилась:

– Я чего сказать хотела – прости меня, Даша, зря я на тебя тогда у рощи заповедной набросилась, прощения прошу. – Лягушачьи глазки быстро на меня зыркнули. – Простишь старуху?

Я пожала плечами, но кивнула. Честно говоря, зла я на нее не держала. Ну не любит меня человек, что ж теперь, поколотить ее, чтоб полюбила? Надеюсь, видеться с ней мы теперь будем не часто, так что мои нервы будут в порядке. Старуха! Кокетка она, а не старуха. Пожалуй, она с моей маменькой общий язык нашла бы. Они обе дамы молодящиеся на грани волшебства.

– Я конечно в ваши дела молодые не лезу, – продолжала Маша, успокоенная моим вялым кивком, – но только, Святик, ты на нее посмотри – немочь бледная, даже подержаться не за что. Кругом столько девиц, – широким жестом лягушка указала на соседний столик, за которым хихикала стайка молоденьких девушек, почти подростков, одна из них – пухленькая блондинка – как раз строила глазки нашему спутнику, – и веселых и в теле.

Я улыбнулась толстушке и отсалютовала ей рюмкой, отчего дева смутилась и покраснела, и сказала:

– Я еще год назад примерно такой и была – веселой и дородной. Только знаешь, мне больше не хочется. Да и найдем мы твоему сыну вот такую именно барышню. Мы же с ним друзья просто. А давайте, прямо сейчас Святику личную жизнь организуем. Погодите. Я мигом.

Уж не знаю, сколько градусов сейчас плескалось в моем желудке, но стартовала я на нетвердых ногах. Девушки притихли при моем приближении. Столик их стоял у стены, к которой я прислонилась, чтоб не упасть.

– Привет, – я пододвинула на лавке одну из девушек и села прямо напротив толстушки. – Меня зовут Даша, будем знакомы.

Девушки представились, я ощутила едва заметный шлейф гламора. Значит, как минимум одна из них была феей.

Познакомиться нам не дали. Святозар, чью личную жизнь я строила, не щадя живота своего, потянул меня за руку:

– Все, душа моя, заканчивай представление.

Официант расставлял на столе пирожные – подарок от заведения.

– Пойдем, пойдем… Кто ж знал, что тебе на голодный желудок алкоголь предлагать чревато.

– Подожди, я еще телефончик у нее не попросила.

– Я тебе потом ее телефончик дам. Племянница это моя, Снежанка.

Мне стало стыдно, поэтому я просто позволила вывести себя на свежий воздух и стояла там, зажмурившись, желая только одного – провалиться сквозь землю. Теперь все лягушачье семейство будет уверенно, что я ревную Святозара к пухленькой девушке.

– Отвези меня в офис, – жалобно попросила я, открывая глаза.

Святозар хитро и широко улыбался:

– Я Джоконде уже позвонил. Выходной у тебя сегодня.

– Тогда домой, – спорить у меня сил уже не было.

– Как скажешь.

Уже в машине я тихонько пожаловалась:

– Теперь я женщина с прошлым, эталонная разведенка.

– Ты себе не представляешь, как я этого ждал.

– Моя мама тебе и об этом рассказала?

– Мы с Марго вместе руку на пульсе держали, – рассмеялся Навий бог. – Я же в тебя, Дашка, почти с первого взгляда влюбился, когда ты к нам в рощу пробралась. Как только ты глазищи свои зеленые открыла, понял – в лепешку расшибусь, но моей будешь.

– А про то, что Навий бог – не признался.

– И хорошо, что не признался, не хватало еще тупой угол треугольника отыгрывать. Или что там у тебя было – тетраэдр?

– Ну, сказал бы, что судьба: ты Мертвый бог, я – твоя птица, в небесной канцелярии все проштамповано. Я бы поверила.

– А сейчас веришь?

– Не верю. Меня слишком долго сказочками про пандан кормили. Я сейчас вообще недоверчивая стала.

Святозар на секунду отвлекся от дороги, чтоб посмотреть на меня:

– Я тебе сейчас расскажу, птица вещая, как у нас с тобой дальше будет. Я буду за тобой ухаживать – по-честному, как мужчина за женщиной, я буду каждый день говорить тебе о твоей красоте и делать сотни глупостей, которые делает мужчина, когда он влюблен. Я буду осторожен и не буду на тебя давить, но любых уродов, которые попытаются отнять тебя у меня…

Его взгляд вернулся на дорогу, и фраза повисла в воздухе.

– Я не хочу любви, – наконец твердо сказала я.

– Значит, будет дружба, – пожал он плечами.

У подъезда на лавочке сидели бессменные дворовые старушки. Святозар открыл мне дверцу. Старушки примолкли, оценивая.