Екатерина Каблукова: Кельтский крест [СИ]

— Где он? — я кидаюсь к ним, задыхаясь от быстрого бега, а еще сильнее от отчаяния, что не успею, опять не успею. — Где?

Двое переглядываются, и начинают расклад. Карты летят на стол, с какой-то мрачной яростью сменяя друг друга. Я вдруг замечаю, что картинки на них живые. Короли и Дамы протягивают друг другу руки, Влюбленные стремятся к Солнцу, Колесо Фортуны, медленно кружась, падает на пол. Наконец последние… Два Джокера. Два шута.

Деревянные фавны скалят зубы в непристойных ухмылках. Я лечу, проваливаюсь сквозь время…

Камни все так же скорбно стоят на берегу озера, только теперь они полны древней силой. Они гудят, требуя кровавую жертву. Хлопья первого снега, плавно кружась ложатся на зеленую траву, залитую темно-красной кровью. Пепельные кудри упрямо падают на мертвенно-бледный лоб. Темно-серые глаза становятся черными.

— Дес!!! — я вновь просыпаюсь и понимаю, что опоздала… опять опоздала…

ДАМА МЕЧЕЙ — Исходная ситуация

речь идет об этом

Сила и хладнокровие, причем сила не выпячиваемая… — вот ключевые слова Придворной карты Дамы.

Дама стремиться удержать то, что у нее есть.

В любом раскладе Дама показатель высокой степени надежности, исполнительности и мастерства.

Я стояла и смотрела на светофор. За окном снова шел дождь, капли струились по стеклу тоненькими змейками, огни города подрагивали, отражаясь в них миллиардами искр. Тротуар у перехода пестрел от зонтиков. Миг — и красный свет, мигнув на прощание, уступил место зеленому. Зонтики плавно заструились через мостовую, торопливо исчезая у входа в метро. По идее, мне следовало бы находиться там, внизу, спеша домой, но… Я тоскливо посмотрела на экран монитора. Тот тут же погас, словно снимая с себя всю вину за то, что я еще находилась в офисе. Я села за стол, щелкнула клавишей. Экран недовольно загорелся.

— Ирина Николаевна, я пойду — Любочка, наш секретарь заглянула уже одетая, сжимая в руках зонтик, — Меня в театр пригласили…

Я оглядела ее: брендовый плащик, туфли на высоченном каблуке, белокурые волосы правильно уложенной волной рассыпались по плечам, голубые глаза, обрамленные явно наращёнными ресницами смотрели вопросительно. Отдел кадров тщательно отбирал наших секретарей. Хотя я всегда шутила, что блондин лично мне подошел бы больше, на что Алла, наш кадровик, улыбаясь, виновато разводила руками.

— Да, конечно, — я привычно помахала рукой, дверь тут же закрылась, оставив меня наедине со своими мыслями.

Звуки шагов и хлопанье дверей на этаже скоро стихли, говоря мне, что я осталась совсем одна. Я вновь встала и подошла к окну, наблюдая за переходом. Было что-то чарующее вот так наблюдать, как люди спешат под дождем, досадуя на светофор и поток машин, преграждающий им путь к метро.

Из этого состояния меня вывел телефонный звонок. Поморщившись, я взглянула на мобильник: так и есть, звонит муж. Отвечать не хотелось, но если не ответить, он так и будет названивать.

— Да? — я нажала громкую связь. Недовольный голос тут же наполнил кабинет: он дома один, в компьютерные игры он наигрался, есть нечего, меня нет…

— Я работаю.

— Это твоя вечная отговорка.

— Извини, другой нет.

— И чего ты добиваешься, развода?

— Поговорим потом, — я нажала отбой. Почему я очередной раз струсила? Может быть действительно надо было сказать «да», и покончить с этим, но я медлила. Не так просто было признаться самой себе в том, что я ошиблась.

Поток пешеходов уже исчез, и машины вновь деловито засновали туда-сюда. Телефон опять зазвонил.

— Я же сказала, что работаю! — я ответила, даже не глядя, на номер.

— О, я даже знаю, кому это было адресовано, сейчас спущусь, — абонент тут же отключился. Я виновато посмотрела на экран: ну конечно, Герка, мой начальник, а по совместительству институтский товарищ и верный друг. Ровно через три минуты он зашел ко мне, на ходу одергивая топорщившийся пиджак. Вообще Герка был единственным мужчиной, на котором категорически не сидели костюмы. В них он выглядел долговязым и нескладным, светло-русые вечно взлохмаченные волосы и веснушки на носу явно не соответствовали ни высокой должности, ни званию финансового гения нашей компании.

— Ну что, кофе нальешь? — он развалился в моем кресле.

— Любочка уже ушла.

— Ты же готовишь гораздо лучше.

— Кофемашина готовит одинаково.

— Ты зерна насыпаешь с любовью и заботой.

— Уже поздно.