Сэм Кресент: Первая луна

— В настоящий момент ты потратила две недели, жалуясь на Тома. Я люблю своего брата. Я люблю всех моих братьев, но ты согласилась на это. — Он чувствовал, что его член напрягался, вспоминая, как она отдалась Тому в прошлое полнолуние. Все ее тело было выставлено на показ, и все, чего он хотел, это трахнуть ее.

— Я не соглашалась на то, чтобы меня использовали, — сказала она, глядя на него.

Он почувствовал запах жара, поднимающийся от ее киски. Она просила, чтобы ее удовлетворил хороший, твердый член.

— Ты не была использована. Мы спросили тебя, хочешь ли ты этого. — Он ласкал ее губы, зная, что был всего в нескольких шагах от того, чтобы претендовать на пухлую плоть. — У нас есть две недели, детка. Ты дашь мне шанс доказать тебе, что можешь любить меня так же сильно, как Тома?

— Когда это все закончится, ты тоже уйдешь?

— Я не могу ответить. — Рой уставился в ее глаза, чтобы она видела, чего он хотел. То, что он не мог сказать на словах, было легко сказать правильным, ярко выраженным взглядом. Она должна была соединиться со всей стаей, чтобы это сработало. Они были братьями, связанными кровью стаи.

Она испустила разочарованный вздох.

— Я не знаю, смогу ли пережить это. Будет больно, когда ты трахнешь меня и уйдешь.

— У тебя будет шесть мужчин, которые посвятят тебе всю оставшуюся жизнь. Клянусь, Китти, нам тоже сложно. Это ранит нас иначе, но все равно больно. — Он имел это в виду. Рой знал, что Том был разорван внутри, уходя от ее сладкой, восхитительной киски.

Наклонившись еще ближе, он почуял запах ее желания, и его член уплотнился еще больше.

Она схватили его за руки.

— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь выдержать это, — сказала она, хныкая.

— Ты не только выдержишь нас, ты будешь жаждать нас, нашу потребность, наши прикосновения, наши члены. Не будет и дня, когда бы мы не поклонялись или не лелеяли тебя. Мы будем любить тебя так, как предполагается любить жену. — Он держал ее прижатой к дереву и благодарил Господа за молчание, которое это принесло. Если бы он снова услышал имя Тома, он сошел бы с ума.

Выпустив рычание, он прижался носом к ее волосам и вдохнул ее запах. Черт, она действительно была идеальной женщиной для них. Один ее аромат стоил того, чтобы слушать ее нытье.

— Рой. — Она произнесла его имя со стоном на губах.

— Я знаю детка. Я знаю. — Прижав толстый член к ее животу, он поднес губы к ее рту. — Отдайся нам, Китти. Отдайся мне, и ты ни в чем не будешь нуждаться.

Было бы очень больно уступить? Китти почувствовала его дыхание на своих губах, и она хотела его в этот момент. Это было желание, которое доставит ей так много проблем. Он мог легко использовать ее и выплюнуть, как будто она ничего не значила для него.

Как и Том.

Прекрати это, он не использовал тебя. Ты увидишь его снова.

Так много мыслей пробежали у нее в голове, когда она подняла взгляд на Роя. Он действительно был высоким мужчиной. Его мускулы были такими плотными, что он заставил ее чувствовать себя чрезвычайно маленькой. Китти улыбнулась. Она не могла вспомнить время, чтобы чувствовала себя когда-либо маленькой, даже нежной, когда находилась отдельно от мужчин Сноу.

Из всех братьев Рой был тихим, заботливым. Легко было подумать об уходе Тома, когда Рой был счастлив хранить молчание и просто смотреть на нее. Когда взгляд Роя сфокусировался на ней, она не могла подумать о чем-то другом. Но тогда ее мысли вернулись к Тому и к тому, что он сделал, и боль началась снова. Тишина никогда не была хороша для ее мыслей. Она всегда думала о негативе, а не о позитиве.

— Чего ты хочешь, Китти? — спросил он.

Его дыхание обдуло ее лицо, и она почувствовала аромат мяты, которую он любил сосать в течение всего дня. Она обнаружила его потребность в мяте. Он сказал ей, что у него одержимая любовь к сладкому, а мята останавливает его, так как сильно вредит его языку. Странный разговор, который у них был на самом деле.

Странный.

Вглядываясь в его карие глаза, она почувствовала ответный пульс в глубине своего ядра. Чего она хотела?

Как и большинство женщин, она хотела быть любимой, желанной и чувствовать себя сексуальной, как будто ее мужчины не могли оторвать взгляд от нее. Было так много всего, чего она хотела, и все же могла обладать очень немногим.

— Поцелуй меня, — сказала она, сжимая пальцы вокруг его руки.

Рой сократил расстояние между ними, а после его губы были на ней. Вскрикнув, она закрыла глаза, когда электричество, казалось, зашипело в воздухе между ними. Он знал, что делать своими губами, чтобы заставить ее просить и плавиться от его действий.