Анна Гале - Вила-2. Дар свободы

– Не простой ты, – проговорила она после долгой паузы. – Много знаешь из того, чего человеку не положено, много скрываешь. Сердце у тебя закрыто, но зла за душой не держишь.

– Так вот кого ждала Илиана, – криво улыбнулся путник. – Теперь хоть понятно, почему так разветвился по лесу ручей. Согласись, было бы странно, если бы я открыл тебе сердце, Лихо. Не ожидал встретить тебя здесь. Водяное Лихо – не лучшая компания для вилы. Хотя, наверное, сейчас – самая подходящая.

– Да, со мной её никто не посмеет обидеть, – глаза Лиха опасно блеснули во тьме. – Что привело тебя сюда?

Эрент помедлил. Он покосился на меня, словно хотел, чтобы я исчезла. Лихо ждала ответа. Я – тоже. Обмануть водяную нечисть не удастся ни одному человеку. Судя по тому, как мнётся Эрент, он не всё сказал мне, когда просился на ночлег.

– Я искал стаю оборотней, – наконец, произнёс гость.

Мне показалось, что сердце на миг остановилось. И этот человек тоже не достоин доверия. Он казался таким искренним, но обманул меня.

– Зачем тебе оборотни? – мой голос прозвучал хрипло, отчужденно.

– Прости, Илиана. Я сказал тебе неправду, – Эрент отвернулся от Лиха, он смотрел только на меня. – Или, вернее, не всю правду. Я не мирный путник, я – охотник. Я был рождён, чтобы защищать людей от тех, кого у нас называют "нелюдями".

– Я – тоже нелюдь? – в горле стоял комок.

И перед этим человеком я говорила о стае? О селении? О том, как обошлись со мной люди? В очередной раз убедилась: нельзя доверять людям, нельзя подпускать их к себе.

Эрент немного помолчал. Тишина была напряжённой, давящей. Казалось, что в ожидании ответа даже ручей перестал журчать.

– Ты не совсем человек, если ты об этом, – после бесконечно долгой паузы сказал мужчина.

Лихо приподняла бровь. Наши с ней взгляды устремились на ручей одновременно.

– Убей! – коротко бросила Лихо.

Вода всколыхнулась, хлынула с разных сторон, поднимаясь над землёй. Вот-вот она превратится в беспощадного змея, от которого нет спасения ни человеку, ни зверю.

– Стой! – мысленно приказала я. – Охраняй меня, вода, но не трогай Эрента, если он не захочет причинить зло мне или Лиху.

Воды схлынули назад, ручей снова мерно зажурчал. Эрент даже не вздрогнул. Охотник спокойно смотрел на меня, словно и не было для него на поляне смертельной опасности.

– Лихо, он безоружен и ранен, – сказала я. – Не убивай его, пожалуйста. А ты,– я в упор взглянула в лицо Эренту, – уходи на рассвете. Я сделаю тебе новую повязку, как обещала, и на этом простимся. Нам здесь не нужен охотник.

Я двинулась к крыльцу.

– Постой! – крикнул вслед Эрент. – Илиана!

Я стиснула зубы. От людей исходит только ложь. Сначала они просят помощи, а потом отвечают на добро какой-нибудь мерзостью. И этот такой же. А может быть, и хуже всех!

Не ветер в траве шуршит – чуть слышно ступают по земле Ирха-ведьма и Вэй. Поддерживает оборотень Ирху всю дорогу, выбирают они путь от ручья подальше. Не попасться бы на глаза Лиху Водяному, а не то все замыслы ведьмины прахом пойдут.

Вот и поляна в просвет между деревьями виднеется. Дорожка лунная по ручью идёт-колышется. Смотрит Вэй на луну тоскливо. Не может он говорить в мире живых, но понимает Ирха, как горько оборотню. Судьбу переломил, природу свою звериную изменил, вырвался от власти полной луны и всю стаю вырвал. И в первое же полнолуние погиб – так глупо, что не представить-не предугадать. Не было Вэю покоя в мире ином, слишком сильна в нём ненависть к той, что жизни его лишила. Ступать теперь ему по земле големом безмолвным, пока кровь на месте смерти оборотней не прольёт, свою губительницу вилу не изничтожит. А дальше – в мир иной возвернуться, покой обрести.

Смотрит Ирха на поляну пристально. Не страшно Вэю Лихо Водяное, не сможет больше вода причинить зла утопленнику. Главное – вилу врасплох застать, а там уж никто голему, матерью-Землёй да силой ведьминой созданному, расквитаться с Илианой не помешает.

Только нет её на поляне, в доме свеча горит. Над ручьём туман расстилается – не иначе как Лихо Водяное на страже осталось. А к дому в темноте калека какой-то хромоногий ковыляет, на палку опирается. Странно как! Что бы тут человеку с ногой больной делать? Как он вообще до поляны в самую глушь леса доковылял?

А фигура у хромого статная – высок, в плечах широк, крепко сбит. Неужто полюбовника вила завела? Лихо его видит да не показывается, ручей течёт мирно, гостя ночного остановить не пытается. Что ж, тем лучше. Умрёт вила, когда есть ей, что потерять, когда любый появился.