Кристина Юраш: Я - богиня по вызову

— Ладно, так и быть! — согласилась я, ковыляя в сторону зеркала, которое жизнерадостно открыло проход в деревню. — Эй, погоди — ка! Что-то маловато! А-ну ка на выдохе!

— Вам нужно взять с собой косу! — настаивало зеркало, выплевывая меня обратно. — Без косы вы не смерть!

— Спасибо, я еще с косой не ходила. На старой косе осталась сухая трава, а я прикинула, как буду таскать с собой этот неудобный аксессуар. И ведь по-любому где-то забуду! Я на каждый дождь покупаю себе новый зонтик, между прочим!

— Без косы. — напомнило зеркало, а я распустила волосянки, тряхнула ими и начала плести косичку.

— Вот! Варвара — краса длинная коса! — заметила я, демонстрируя свою физиономию и тонкий хвостик — косичку, замотанный мятой ленточкой, которую я тут же содрала с погребального венка.

— Эм… — встало в тупик зеркало, пытаясь принять смелое дизайнерское решение. — Но это же не та коса!

— А что это по-твоему? Прощание с любимым по тихой грусти? Ершик для унитаза? — возмутилась я, а зеркало, видимо, собиралось меня послать.

— Да иди ты! — обиделось чудовище из зеркала, когда я расправляла свою косу, так и не решив на какую сторону буду ее носить. — Коса нужна для устрашения!

— А этот кошмар на моей голове тебя не пугает? — огрызнулась я, махнув ладошкой.

— Да при виде нее люди будут впадать в состояние глубокого ужаса.

— Эм. — замерло на секунду зеркало, а я уже лезла навстречу приключениям. Еще бы! Предыдущая богиня не солгала! Мужики будут падать к моим ногам, а те, кто отказывается это делать, тем поставим подножки!

— Да что у вас за зеркало такое узкое, — заметила я, пытаясь протиснуться в него бочком. С неимоверным усилием, я сумела пройти в дырку, очутившись в какой — то живописной деревеньке. При виде этой деревеньки мог «живообписяться» любой ценитель прекрасного. Мощеная улочка, поросшая травой убегала извилистой тропой в сторону дремучего леса, мимо меня с вальяжным видом прошла курица, у которой наклевывался завтрак в виде лошадиного прополиса. Неподалеку от меня стояла чья-то ветхая телега, резво бегал пес, а разноцветная вывеска гласила: «Лучшие пирожки». Я подошла к деревянной двери. «Крашенная?» — осторожно спросила я, глядя на кованную ручку. «Это, между прочим, мой натуральный цвет!», — со скрипом заметила дверь. Мимо меня пронеслась орущая ватага деревенских ребятишек, один из которых с наслаждением прыгнул в лужу, обдав меня деревенским парфюмом «Колхоз Номер Пять».

— Смерть- смерть! — дразнил меня босоногий малец в драных штанах и огромной подпоясанной веревкой рубахе, тыкая в меня пальцем. — Слышишь, костлявая, попробуй, догони!

— Сюки вы, мерзкие, — обиделась я, стучась в дверь булочной. Мне не ответили, а внутри что-то с грохотом упало вниз.

— Проходите, — послышался голос, а я шагнула внутрь маленькой пекарни. На двери висел ржавый колокольчик, а внутри пахло сдобой. — А, это ты? Ну-ну. Что на этот раз?

Я достала списочек, развернула ему, надиктовывая заказ.

— Ты еще за хлебушек не рассчиталась, — заметил полный пекарь, поигрывая третьим подбородком и вытирая руки о фартук. — Знаю, что опять без денег пришла. А раз пришла без денег, то придется отдавать натурой!

— Не вопрос, — авторитетно произнесла я, сопя, как стадо ежей, снимая с себя капюшончик.

— Раздевайся!

Пекарь застыл, глядя на то, как я поигрываю косичкой. Я тут соблазняю, как могу. О! Схватился за сердце! Видимо, Амур не промазал!

— Эм… Не… — нечленораздельно заметил пекарь, оседая на мешок муки и нервно сглатывая. Интересно, у этой страны есть какой-нибудь государственный долг? Если что я могу дипломатично предложить отдать его натурой!

— Я имел в виду траву покосить за домом! — икнул бедолага, так и не оценив моей косы. — Там.

Он на всякий случай даже махнул рукой в сторону неприметной двери, а по выложенным на витрине пирожкам пробежал игривый таракан, а потом оставил след на мучной дорожке.

— Слушай, — со всей душевностью подошла я к вопросу отжатия пирожков. — Я могу посуду помыть, подмести. Я очень хозяйственная.

— Ну, — покрутил усы хозяин, глядя на меня снисходительно.

— Если что, это будет считаться вашим последним желанием? — поинтересовалась я, вспоминая то, что мне сообщило зеркало приятным, отнюдь не женским голосом.

В этот момент продавец замер на месте, нехорошо прищурившись на меня, а я улыбнулась ему самой обезоруживающей улыбкой. В медной сковороде, висевшей в качестве украшения, мелькнуло такое лицо, от которого сдаст оружие любая страна, срочно требуя меня в качестве ядерной секс-бомбы.