Катерина Полянская (Фиалкина) - Найди меня в темноте (СИ)

- Стена вся в крови, будто бедняжку основательно подрали...

- Уничтожу паршивца! Он у меня будет гнить медленно, без заморозки, с хвоста до морды, уродец мохнатый...

- Сторож вернулся, надо его обездвижить, пока лишнего не увидел.

Лекарство, к слову, не подействовало вообще. Час прошел, а я так и извивалась на кожаном диване, орала и молила небо, чтобы оно позволило мне отключиться и не участвовать в происходящем.

Как же больно... Ну за что?! Я ведь ничего плохого не хотела!

- Кажется, она обращается, - резюмировала Люсинда.

- Нет... - не то, чтобы мама спорила, но верить в такое ей не хотелось.

- За радужками следи, - реальность в лице наставницы была безжалостна. - Они иногда вспыхивают серебром.

Мама очень "ласково" помянула какую-то темную сущность, потом бросила короткое, но веское:

- Уничтожу. - И буднично попросила старую подругу: - Прибери здесь все. Ну, ты знаешь... Только сначала помоги дотащить ее до машины.

Путь от дивана до двери стал пыткой.

- Мирейя... - я вцепилась в косяк.

- Ничего не сделается твоей подруге, - проворчала Люсинда. - Ты сейчас лучше о себе побеспокойся, несчастье.

- Не хочу быть оборотнем, - пожаловалась я ведьмам и... наконец отключилась.

Три дня прошли в настоящем кошмаре. Я просыпалась, глотала какую-нибудь противную микстуру, орала - и через какое-то время снова отрубалась. Мама перепробовала все: консультировалась с другими ведьмами, даже с какой-то общиной в горах связывалась, гадала, вызывала духов-покровителей, пыталась ускорить оборот магически. Но поскольку ведьмы весьма смутно представляли, с чем имеют дело, результат достигнут не был.

Просыпаясь, я иногда умудрялась подслушать немного информации. Попадалось даже кое-что ценное.

- Не волнуйся, сыну Тонгорда приходится не лучше, - как-то попробовала утешить маму одна из ведьм.

- А что с ним? - вяло поинтересовалась родительница, тихонько поглаживая меня прохладной ладонью по потному лбу.

- Кто знает? Наши пытались пошпионить, говорят, он кричал, и в доме страшно грохотало.

Мама и Люсинда, которые все это время не отходили от меня, переглянулись.

- Мы его не трогали, но если вдруг кто все же проклял, в обиде не будем.

Это самое интересное. В остальном до меня долетали обрывки разговоров ни о чем, беспокойство за мою горемычную особу, доставившую всем столько проблем, то, как мама сокрушалась, как же это у Верховной ведьмы дочка будет оборотнем?! Превращаться в чудовище с когтями и горящими глазами я и сама не стремилась, но, похоже, это не лечится.

Вечером третьего дня мне приснился сон. Впервые с тех пор, как начался кошмар наяву.

Видение было красочное и ароматное, но главное - в нем не было боли, так что я ухнула туда, как в омут, вся без остатка.

Поначалу противно пахло лекарствами, и я лежала в своей кровати. Было душно, влажные простыни противно липли к телу. После всего, что тут творилось в последнее время, любимая комната с бледно-зелеными стенами и лампой-нарциссом вызывала стойкое отвращение. Не хочу здесь быть! Хочу уйти! Хотя бы свободно вздохнуть.

Шторы никто не задернул, и в окно бесстыже заглядывала круглая луна.

Боль затихла, но я откуда-то точно знала, что она все еще где-то там. Внутри.

Но сейчас мне выпала короткая передышка, надо пользоваться. Осторожно, чтобы не потревожить задремавшую в кресле маму, я встала и на цыпочках подошла к окну. Распахнула его, жадно вдохнула чистый воздух без примеси лекарств. Так-то лучше... Сразу же стало холодно, потому что сорочка была такая же влажная, как и простыни.

Потом сработал инстинкт. Я сама не поняла, в какой момент перекинула ноги через подоконник и толкнулась от него руками. И уж точно для меня осталось загадочным легкое бесшумное приземление. Клумба, в которую я попала, конечно, сыграла свою роль, но спрыгнуть со второго этажа и даже не удариться - это как-то слишком.

Слишком по-оборотничьи.

Осознала и почему-то успокоилась. Выпрямилась, отряхнулась, запрокинув голову, посмотрела вверх - шторы чуть заметно колыхались, в комнате не было видно ни единого движения. Видимо, моего исчезновения не заметили.

И пошла. Сама не знаю, куда.

Ноги тряслись от слабости, но я упрямо перебирала ими. Чистый воздух с запахами трав, цветов, пыли и выпечки заставлял кровь по венам бежать быстрее. Иногда к этим примешивались и другие запахи - пота, духов, бензина. Что угодно, только не лекарства!

Наверное, девица, поздним вечером бредущая по улицам в одной ночнушке и босиком, смотрелась диковато и должна была вызвать вопросы. В духе "А не подбросить ли тебя, красавица, в ближайшую психлечебницу?". Но по пути мне никто не встретился. В смысле, вообще никто. Город словно вымер. Мигали вывески, кое-какие заведения еще были открыты... но кругом не было ни души. Мне не встретилось ни одной машины, ни одной прогуливающейся парочки. Если бы не была так измучена, я бы непременно озадачилась этим, а так просто шла.