Катерина Полянская (Фиалкина) - Найди меня в темноте (СИ)

Мамочки, да он размером с волка!

- Тебя нет, - зачем-то сообщила среброглазому. - Понятно?

Кажется, он обиделся. Обычно кошачье шипение трактуют именно так. Кошак фыркнул, в один прыжок оказался рядом, взмахнул лапой... До инициации ведьма мало что может, так что мне несказанно повезло. Одновременно с тем, как руку вспороли огромные когти, серо-стальное помещение озарилось желтым, будто здесь поселилось свое собственное солнце.

С обиженным мрявом кошак отлетел к противоположной стене и основательно приложился об нее хребтом. Но уже миг спустя стоял на четырех лапах и внимательно наблюдал, как я сползаю вниз по стене. Вроде бы мне только руку разодрали, но в одной из ламп отражалась алая полоса, остающаяся на стене надо мной.

Что же это за день такой... Сначала надежды и планы, теперь жизнь...

Довольно фыркнул, кот сиганул в окно. А меня еще и осколками обдало.

Глава 2

- Льиса!

Мира появилась сразу, как только кончик пушистого хвоста пропал из виду.

- Что тут за грохот? Где Квейн? И... Льиса! - на последнем слове подруга сорвалась на визг. Это она меня, скорчившуюся в позе эмбриона у окровавленной стены, увидела.

- Он превратился в большого кота, разнес тут все, убил меня и сбежал, - поведала подруге за миг до того, как сознание поплыло.

Будто сквозь вату слышала, как отзываются под пальцами Мирейи клавиши смартфона.

И все, блаженная темнота.

Спала я долго. Было темно, тепло - меня чем-то укрыли, рядом слышались голоса, но разобрать, о чем говорят, не получалось. Да и не хотелось, если честно. Достаточно впечатлений на один день. Может и не было никакого кота? Может, я была в таком шоке после разговора с мамой, что начала придумывать оборотней? С другой стороны, ведьмы прекрасно себе живут, скрываются, притворяются заурядными тетками. Так почему бы тем же Тонгордам не быть оборотнями? Насколько я слышала, у них там большая семья, и в имении постоянно околачиваются какие-то гости.

Надо было чем-нибудь приложить его, пока превращался...

Размеренный и какой-то отрешенный ход мыслей прервала острая вспышка боли. В солнечное сплетение будто нож воткнули, еще и провернули для верности. Я распахнула глаза и застонала сквозь зубы. Лоб тут же взмок, по щекам заструились слезы.

- Дочь?

Мама метнулась ко мне, присела на краешек коричневого кожаного дивана, стоящего в санитарской.

- Болит... - шевельнула плохо слушающимися губами.

- Конечно, будет болеть, руку пришлось зашивать, - меня не поняли. - Люсинда дала тебе обезболивающее, оно действует, ощущения должны быть сносными. Но Льиса, тебе голову оторвать мало! Как ты могла в это ввязаться?!

В ответ на мамин гневный взгляд я снова взвыла, изогнулась и из носа потекло что-то теплое.

- Небо, Лисенок! - мама наконец испугалась.

Правильно, давно следовало.

К уже имеющимся звукам добавился стук каблуков, и в пределах моей достаточно мутной видимости появилась ведьма Люсинда.

- У девчонки оказался стопроцентный иммунитет к ментальным вмешательствам, - пропыхтела она. - Понятия не имею, что теперь с ней делать. Не убивать же...

- Забудь о ней на время, - судя по вытянувшемуся лицу наставницы, услышать подобное от своей Верховной она не ожидала. - Сейчас есть заботы поважнее. С Льисой что-то не так!

Когда она это сказала, у меня как раз наступил просвет между вспышками боли, и я смогла хоть что-то сказать.

- Вот здесь, - трясущаяся измазанная в крови ладонь прижалась к области солнечного сплетения. - И так жарко... Дышать совсем нечем.

Новая волна боли заставила заорать в голос.

- Как интересно... - пробормотала Люсинда, поправляя круглые очки с красноватыми стеклами и склоняясь надо мной.

- Что это грязное животное сделало с моим ребенком?! - рыкнула Верховная ведьма.

Несмотря на сводящую с ума боль, так приятно вдруг стало... В кои-то веки она беспокоится обо мне, а не о своей репутации.

- Я бы даже сказала, уникальный случай... - бормотала себе под нос Люсинда. - Ну-ка, придержи ей голову... Ага...

В Брандтернской общине состояли в большинстве своем светлые ведьмы, добрые и сердечные, так что мучить меня больше, чем следует, никто не стал. Сначала влили в рот еще дозу обезболивающего, а потом уже взялись внимательнейшим образом осматривать. Они заглядывали мне в глаза, сканировали магически, еще раз осмотрели рану... В минуты просветления я улавливала обрывки фраз.

- Оборотни... Кто бы мог подумать!

- У нее платье на груди и животе разорвано, а раны нет...