Ольга Шерстобитова: Научите меня летать

– Риана, – позвал Эжен, – глупости опять думаешь. Сколько можно!

Как же он чутко улавливает мое настроение! Я покраснела и снова его обняла, давая понять, что все хорошо.

– Во мне тогда столько тьмы было. Чуть крылья не обломал. И только когда вернулся к тебе, спящей, в мою душу пришел мир.

– А когда я прыгнула в колодец, ты так легко отпустил, – заметила я, вспоминая.

Эжен развернул меня так, чтобы смотреть в глаза.

– Я бы отдал все, чтобы пойти туда с тобой.

И от этого признания по телу разлилось тепло, а сердце бешено заколотилось.

– Но это был твой выбор. Я бы лишь помешал.

Ласковый поцелуй в губы.

– Я так переживал, когда ты прыгнула в колодец! – вдруг усмехнулся он. – Понимал, что там не грозит опасность, и все же… Это было бесконечное ожидание, Риана. И когда ты вернулась, не сдержался. Так хотелось тебя обнять, никуда не отпускать…

– Правда?

– Сомневаешься?

Эжен пытливо посмотрел на меня.

– Просто ты тогда была, словно замерзшая река. И я не знал, как отогреть. А еще горел от желания быть с тобой и боялся.

– Чего? – поразилась я.

– Забыла, кто я? – рассмеялся он, красноречиво касаясь крылом моих волос и лица.

– Охотники, – правильно поняла я намек.

– Они самые, Риана. Ты могла попасть в беду. Я еле пережил тогда то, что ты натерпелась в академии. Ведь был уверен, что с тобой ничего не случится! А возвращаюсь – ты вся в синяках, волосы мокрые. А какая упрямая…

Я нахмурилась, уставилась на него.

– И сейчас тоже упрямая, – вздохнул он. – Я в такой ярости тогда был, глупостей натворил, даже этого не понимая. Действительно довел до того, что ты призвала тьму.

– Эжен…

– Ты даже не представляешь, как я себя чувствовал, когда магия проснулась из-за того, что я тебя ранил.

– Эжен… – Мне абсолютно не хотелось думать о плохом, когда у нас все так чудесно.

– А когда тебе стала грозить опасность из-за проклятых птицеловов… Мне так непросто было держаться на расстоянии. И все равно сорвался…

– Ты про танец в лесу? – уточнила я.

– Да. И моя весна теперь всегда только ты.

Я почувствовала, как к щекам приливает румянец.

– Но и расплата была велика.

– Давай не будем вспоминать об охотниках, – предложила я.

– И особенно книгу, опустившуюся на мою голову.

– Я тоже за тебя испугалась! – возмутилась я.

Эжен наклонился и жадно меня поцеловал.

– О том, что в твоей комнате оказался Сатар, тоже не нужно думать? – спросил он, когда мы отдышались.

– Ты что, ревнуешь? – поразилась я.

– Еще как! Даже сейчас… К каждому, кто на тебя смотрит.

– Эжен! – возмутилась я, стараясь не рассмеяться.

– А тогда одна мысль, что ты принадлежишь другому мужчине, лишила меня контроля. Только надежду так просто не убить.

– Хотелось бы в это верить, – тихо сказала я, вспоминая, как раз за разом угасали в том проклятом трактире мои мечты, осыпались, как с дерева листья.

Эжен вздохнул, заглянул мне в глаза.

– Риана, ты позволишь применить заклинание на крови? – вдруг поинтересовался он.

– Зачем?

– Хочу увидеть, как ты жила до меня и понять, почему ты даже сейчас, рядом со мной, в безопасности, сжимаешь ладони, едва речь заходит о твоем прошлом.

Я позволила. Нам больше не нужны тайны. Любовь – это всегда доверие. Возможность знать, что удара в спину не последует.

Остаток утра он заглаживал ласками эти воспоминания. Показал свои.

Ему было всего пятнадцать, когда в нем пробудился огонь феникса. В доме появились охотники, и родители умерли у Эжена на глазах. Он смог взлететь, подхватить на руки Владу и открыть портал. Сам до сих пор не знал, как это все получилось.

Дальше был пустой берег моря. Снова охотники. Погоня. И внезапно появившийся огонь, в который он нырнул.

Тот перенес его на корабль, где оказался Гард, возвращающийся в Харшур. Эжен не стал от него скрывать правду. Светлый маг рассказал ему о фениксах, помог скрыться от охотников, переместил их с Владой на остров.

Следующие годы Эжен учился. Гард стал для него наставником и другом. С Ланом они познакомились во время второго нападения охотников. Тот вытащил мага из беды. Через два года Эжен шагнул в колодец Фреи. Я видела его глазами знакомый замок, пустыню и слышала разговор с хранительницей магии. Он выбрал тьму не мешкая, не задумываясь. Им тогда двигало отчаяние и желание защитить сестру. Я чувствовала его боль как свою. И тоже забирала ее поцелуями и ласками.

Теперь все события предстали для меня в ином свете. Невозможно не любить этого благородного, справедливого, смелого и порою безрассудного мужчину, который ради меня готов на все. Глубину же его любви не измерить.