Алена Федотовская: Зеркало твоей мечты

Мужчина ехидно улыбнулся.

— Драхн — это дух, питающийся страхами. Если он выбрал тебя жертвой, чем больше ты боишься, тем сильнее он тянет из тебя жизненную силу. Встречается редко, но ругательство осталось. Ничего личного.

Да уж… С другой стороны, мы тоже чертыхаемся, но всерьез никогда не хотим, чтобы собеседника «черти взяли».

— Принято, — кивнула я и мысленно досчитала до пяти.

Не знаю почему, но пришелец продолжал меня нервировать. Да что со мной такое? Ведь любая на моем месте прыгала бы от радости, если бы ей достался подобный образчик идеального мужчины, пусть даже половинчатый.

— А можно попросить тебя не кидаться словечками из твоего мира, которые в моем могут быть поняты превратно?

Он на мгновение опешил, а затем широко улыбнулся:

— Ну проси.

Мантра добра приказала долго жить, но открыть рот я не успела.

— У тебя очень выразительная мимика, Яна, — заявил пришелец. — Вполне подойдет для просьбы. Принято. Думаю, через некоторое время я легко смогу перестроиться на ваш лексикон.

Это он мне одолжение сделал?! Но, боже мой, у него же настоящая голливудская улыбка! Зубы белоснежные… выбить бы…

Так, увлеклась.

— Надеюсь, что процесс не займет много времени, — ядовито заявила я. — Еще кофе будешь?

— Не откажусь.

И я позорно сбежала на кухню. Никак не пойму, чем он меня так раздражает. К своему стыду, я зависла над кофеваркой, кофе перелился через край чашки и зашипел. Тихо выругалась и поставила ее на стол. Одни проблемы из-за пришельца!

Яна, возьми себя в руки, это всего лишь незваный гость в твоей квартире. Неопасный. С тем, что он реален, я уже почти смирилась: в моих фантазиях суженый так себя никогда бы не вел! Я поверила в его существование, значит, помощь Лерки вряд ли потребуется. И это не сон, ведь не проснулась же я после того, как ноги ошпарила! Значит, либо я свихнулась, либо…

То, что происходило в соседней комнате, было настолько необычно, особенно для меня, реалистки до мозга костей, что походило на бред. Но раз я готова поверить в этот бред, значит, надо что-то с этим делать. Например, помочь товарищу провалиться обратно.

Клянусь, если получится, я бабулино зеркало краской замажу. Или лучше зацементирую, чтобы гости, которых я не приглашала, не шастали туда-сюда!

Определившись хоть с каким-то планом, я подхватила кофе и вернулась в комнату. На подходе к ней я уже почти выработала стратегию…

— Две ложки сахара.

Я едва не выронила чашку.

— Что ты сказал?

— Всего лишь попросил подсластить кофе. — Пришелец пожал плечами. — В прошлый раз он был отвратительным.

Надо же, какие мы привередливые! Что же тогда промолчал? Ладно…

— Самообслуживание. — Я поставила перед ним сахарницу и положила ложку. — Руки у тебя пока действуют или их тоже настигает стазис? Что тогда прикажешь с тобой делать?

Он скривился.

— Между прочим, ничего смешного. К тому же не исключаю и такой вариант развития событий.

— Только не говори, что ты и правда будешь статую изображать. Как в музее.

Он выгнул бровь:

— Хочешь выставить меня на просмотр?

— А есть на что посмотреть?

— Ты вроде не жаловалась.

— Твоя нижняя часть покрыта мраком, — хмыкнула я. — То есть зеркалом.

— Ты так часто о ней говоришь, что я начинаю волноваться, — усмехнулся он.

— Стоп.

Я зажмурилась и досчитала до десяти. Яна, помни, тебе нужно сделать все, чтобы этот тип навсегда исчез из твоей квартиры. И освободил бабулино зеркало.

Я недовольно посмотрела на пришельца.

— Рассказывай!

— Что? — не понял он.

— Откуда ты взялся? Каков он, твой мир? Есть ли у тебя родители, жены, дети, любовницы? Что у вас водится — космические корабли или драконы и упыри?

— Мои любовницы тебя тоже интересуют? — развеселился он.

— Меня интересует все! Надо же знать, кого в мое зеркало занесло. Очень хочется отправить тебя обратно.

Он сощурил глаза:

— Ты перестала считать меня плодом своего воображения и решила снизойти до разговора?

Кажется, свои потуги изобразить из себя прелесть он весьма успешно провалил. Как и я — желание быть с ним приветливой. Моя реакция уже просто пугала.

— Решила, — с трудом выдавила я. — Поведай, откуда ты взялся, не держи в себе.

— А самая странная из всех элий поверит? — фыркнул он.

— Не знаю, у нее спроси, — парировала я. — А я постараюсь выдержать твои признания. Надеюсь, ты не питаешься кровью младенцев и мне не придется договариваться с собственной совестью.