Марина Эльденберт - Заклятая невеста [litres]

– Что ж, – вздохнул Винсент. – Я передам вашей камеристке, чтобы пригласила леди Амалию. Еще раз с рождением, сестренка.

– Еще раз спасибо, братец. – Я легонько коснулась губами его щеки и дождалась, пока за братом закроется дверь.

Приблизилась к зеркалу и коснулась кончиками пальцев мерцающих на груди изумрудов. Подарок брата вобрал в себя всю яркость светильников, и яркостью с камнями могла сравниться разве что трава на солнце.

К чести Винсента, он ни разу не упомянул о том, что был против нашего с Майклом брака. Ни в тот день, когда я приехала с новостями о разводе, ни за все время, пока шел процесс (к слову сказать, благодаря связям Винсента закончившийся гораздо быстрее и легче для меня, чем мог бы). Ни разу он не сказал, что неоднократно предупреждал о том, что ничего хорошего из этого брака не выйдет. Поразительно, но против Майкла была вся моя семья, даже Луиза, которая обычно за свободу выбора.

Но я все равно выбрала его.

– Леди Лавиния!

Амалия впорхнула в комнаты, как бабочка: вся в голубом, со светлыми, перехваченными лентой волосами, на плечи накинут дымчатый шарф. Глядя на нее, я невольно почувствовала себя старой, несмотря на то что нас можно было принять за ровесниц.

– Мне передали, что вы готовы.

– Да, я готова, – кивнула и улыбнулась. – А ты готова танцевать весь вечер, Амалия?

– Скажете тоже, – смутилась девушка. – Кажется, моя бальная книжка не заполнится и наполовину.

За показной веселостью скрывалось самое что ни на есть настоящее волнение, глубокое и серьезное, поэтому я приблизилась к ней, окутывая теплом магии. Девушка сама не заметила, как расслабилась по-настоящему.

– Заполнится от первого и до последнего танца, – сказала я. – Вот увидишь.

И мы вместе вышли из комнаты.

Балы отличаются друг от друга лишь декорациями и платьями, красотой и расцветкой которых приглашенные стараются перещеголять друг друга. Даже Камилла Уитмор, с которой мне выпала честь (сомнительная, по правде говоря) беседовать еще до начала танцев. Они с мужем, лысым и пузатым графом, который от постоянного курения больше хрипел, чем говорил, прибыли одними из первых. Именно поэтому мы с Винсентом и Луизой (она – на правах устроительницы праздника, я – на правах именинницы) сейчас общались именно с ними.

– Вы чудесно выглядите, Лавиния, – произнесла Камилла после приветствия.

С тем же успехом можно было сказать: «У вас отвратительный вкус», но я уже привыкла к тому, что в высшем обществе взгляды и слова расходятся и так же далеки друг от друга, как пол и потолок бального зала. Кстати о потолке: он был украшен живыми цветами, равно как и весь зал. Поскольку меня не допускали сюда (сюрприз, сюрприз!), то сюрприз удался. Я в своем салатовом атласе с нежнейшим белым кружевом напоминала торчащий из лепестков бутон, которому вот-вот предстоит распуститься.

Вообще-то по статусу мне полагался более темный цвет, но я решила не загонять себя в рамки, а Луиза мое желание поддержала. Правда, забыла сказать, что весь зал будет в лепесточках и зелени.

– Лавиния! – шепнула Луиза, ущипнув меня чуть повыше перчатки.

– Ах да. Спасибо, Камилла. – Я вернулась в реальность и безоблачно улыбнулась.

– Ну-с… чудесного вечера, – пробормотал граф. – Мы для вас приготовили особый подарок, так что готовьтесь.

Он подмигнул мне и после очередных расшаркиваний потащил недовольную таким поворотом дел жену к столу с пуншами и крюшонами. По традиции подарки именинникам вручали в конце вечера, после бала и праздничного ужина, но, зная чету Уитмор, я даже приблизительно не представляла, к чему готовиться.

– Мне кажется или вам что-то не нравится? – шепнула Луиза, пока к нам шли очередные приглашенные.

Я обратила внимание на то, как напряженно лежит ее рука на сгибе локтя Винсента.

– Нет, что вы. – Я улыбнулась, позволяя магии незаметно просочиться через легкое прикосновение.

Луиза сама не заметила, как расслабилась, и даже не отняла руки, когда Винсент накрыл ее ладонь. Брат грозно на меня посмотрел, я же невинно улыбнулась и повернулась к гостям, которые подошли поздороваться.

Прошло примерно около часа. За это время моя улыбка уже достигла такого совершенства, что появлялась сама собой, стоило мне произнести:

– Добрый вечер! Я безумно рада видеть вас в Мортенхэйме.

Наконец все гости собрались. До первого танца оставался еще небольшой запас времени, поэтому я нашла Амалию, которая стояла у распахнутого настежь окна в дальнем конце зала.