Наталья Мазуркевич - Вне спектра, или Остаться собой [litres]

– Понятно, – равнодушно откликнулась Иви. Все же вопрос она задала, чтобы просто поддержать разговор, и ответ ей не требовался. Впрочем… – А я похожа на эльфийку?

– Ты? – Амели прищурилась, внимательно оглядела девушку от макушки до самых пяток и покачала головой. – Разве что увидит кто-то слепой или решит, что иллюзия. Но это если к тому же не маг и артефакт истинного видения не носит. У стражи всегда при себе.

– Ясно. Не носит, значит. Спасибо.

– А ты собралась эльфа очаровывать? – Иви вздернула брови. – Просто столько приготовлений…

– Не просто так. Нужно кое-кому отомстить.

– Магнолии? – Иви многозначно улыбнулась, но не ответила, позволяя собеседнице додумать самой. – Помощь?

– Будет весьма кстати, – призналась адептка.

Остаток дня девушки дружно потратили на выбор платья. Почему-то Амели считала, что именно в платье нужно идти на прием, и заставляла Иви примерять каждое из имеющихся, пока наконец не остановилась на длинном, в пол, изумрудном наряде, который в сочетании с рыжим цветом волос казался еще более ярким и насыщенным. Прическу уставшая ведьмочка полностью отдала на откуп травнице и еще полтора часа кляла себя за малодушие. Обычная коса – вершина парикмахерского искусства для самой Иви – была отвергнута, и в ход пошли все плетения, что оказались известны девушке. А уж Амели в этом разбиралась.

– Тебе бы еще диадему или корону, и от принцессы не отличили бы, – похвалила деяние рук своих травница.

– Угу, не отличили бы и выдали за какого-нибудь варвара. То-то принцесса была бы счастлива, избежала такой неприятности, – хмыкнула Иви, но распутывать плетения Амели не рискнула. Никто не знал, сколько бы времени потребовалось, но и, если говорить честно, ведьмочке понравилось, как она выглядела. И пусть она предпочитала другой имидж, нежели хрупкая, миниатюрная фея, как однажды сказала перед смертью одна ее «работа», нынешний образ был ей симпатичен.

Пригладив юбку и насладившись мягкостью шелка, Иви улыбнулась своему отражению.

– Красавица, – подтвердила Амели, поднялась с кровати и попрощалась: – Пожалуй, пойду и я подготовлюсь.

– Иди, – согласилась ведьмочка, глядя, как начинает плыть зеркало и проступают чужие, но родные черты.

Мгновение, и в комнате их уже двое. Иви и ее мать, на лице которой с трудом пробиваются эмоции. Сожаление, грусть и радость, облегчение и тревога. Целый коктейль несовместимых чувств, но все они обуревали глера. Матушка знала больше, чем ее вновь обретенное дитя. Дитя, которое она должна была потерять. Это было неизбежно, оттого и печалилась княгиня, и это было прекрасно, ибо давало шанс ее ребенку. Шанс на жизнь, шанс на выбор, шанс на счастье. Ведь Сагара – капризное дитя, которое никому из своих подданных не позволит стать счастливей себя, а само божество глубоко несчастно.

Глера протянула руку вперед, и Иви прильнула к ней, поцеловала холодные пальцы, поднырнула макушкой под них, нисколько не заботясь о прическе. В тот миг это было не важно для нее. Глера улыбнулась уголками губ, но и этого оказалось достаточно, коснулась пальцами щеки дочки. Медленно, прощаясь. И ушла в один миг, отступив в зеркальную гладь.

Стекло треснуло, поделив отражение Иви на две неравные части. Девушка бросилась к зеркалу, дотронулась до холодной поверхности и надавила, желая пройти вслед за женщиной, но проход оказадся закрыт. Навсегда. Таково было решение княгини.

Иви отступила на шаг. Ей стало больно. Нестерпимо больно, и в то же время и она испытывала облегчение. Тот мир закрыли для нее, а значит, не придется выбирать.

«Спасибо, мама, – подумалось ей, когда девушка наконец успокоилась. – Спасибо, что ты у меня есть. Спасибо, что позволила узнать тебя хоть немного. Спасибо, что оставила меня здесь».

Иви глубоко вдохнула, выдохнула и улыбнулась. Жизнь продолжалась, а значит, требовалось жить. Жить так, чтобы потом было не стыдно рассказать маме о проведенных в этом мире годах, когда та явится за ней. А люди смертны, и когда-нибудь она встретятся снова.

Когда через полчаса к ней в покои вошел ее временный сопровождающий, Иви смотрела в окно на загоравшиеся где-то далеко на западе огни. Закат. Символ увядания, конца. Для девушки он стал началом.

Вечер, посвященный прибытию гостей, было решено провести не в тронном зале, а в парке, на природе. Ночи здесь уже были достаточно теплыми, а по меркам гостей и удивительно приятными, но ради собственных придворных Владыка распорядился установить специальные осветительные шары, которые давали не только свет, но и тепло.