Елена Звездная: Город драконов. Книга третья

Как интересно.

— Насколько «нередко»? — уточнила я.

— Постоянно, — ничуть не обрадовала меня миссис Боутон.

Помолчала и добавила:

— Мы постараемся помочь вам всеми силами, но… как вы понимаете, вам, придется непросто.

Я на это ничего не смогла сказать, зато мгновенно нашлась с выражениями миссис Макстон:

— Радостно осознавать, что прислуга в поместье Арнелов на нашей стороне.

В глазах миссис Боутон вдруг отразилась такая мука, что мы все замерли, сдерживая порыв принести соболезнования, и осознали, что сдержались не напрасно, когда старая няня тихо произнесла:

— Мы не хотим хоронить наших детей, миссис Макстон.

И каждый звук в этой фразе был наполнен болью. Болью, которая становилась лишь страшнее от осознания, что часто няни испытывали большую любовь к своим воспитанникам, нежели родные матери, которые, как было принято в высшем обществе, едва ли уделяли потомству более часа в день, а зачастую и менее этого одного часа.

Я невольно опустила взгляд, не желая видеть эту боль. От этого не станет легче ни мне, ни им, да никому если быть откровенной. Эмоции следовало отбросить, как ненужный хлам, уверенно и безжалостно.

И судорожно вздохнув, я спросила:

— Сколько у вас… погибло?

— Девять замечательных юных леди, — эхом отозвалась миссис Боутон.

Недоуменно подняла взгляд на нее. Из Арнелов погибших были три дочери леди Арнел, а более…

— Они были замужем, — пояснила, словно поняв мой вопрос старая нянюшка.

Так, понятно, значит сменили фамилию.

— И что же вы ничего не сделали? — вдруг язвительно спросила миссис Макстон.

Миссис Боутон возмущенно выдохнула:

— Вероятно, потому что мы только прислуга, миссис Макстон, если вы не заметили!

Мою домоправительницу чужое возмущение едва ли было способно вывести из состояния равновесия, а потому она задала следующий вопрос:

— А что сможем сделать мы, находясь на посту прислуги?

Мне показалось, что миссис Макстон действует несколько жестоко, и в целом нам же и так помогают, но нет, домоправительница просто максимально разумно подошла к ситуации.

— Нам потребуется «запасная» мисс Ваерти. Рост, цвет волос, строение тела, и одинаковая одежда.

— Ох, — только и выдохнула миссис Боутон.

— Мисс Ваерти нужна будет свобода действий, миссис Боутон, — наставительно поставила перед фактом миссис Макстон, — а старая леди Арнел, насколько мне известно, подслеповата.

Няня на миг замерла, затем призадумалась, после кивнула.

***

В поместье Арнелов мы въезжали молча, сосредоточенно и мрачно. Настолько мрачно, что сунувшийся для проверки въезжающих оборотень НанКолин, оглядев всех нас, уставился в единственно знакомые ему глаза, мои, и спросил:

— Помощь нужна?

— Потребуется, — милостиво сообщила миссис Макстон.

Нас пропустили без слов.

При подъезде к главному зданию особняка, мистер Нарелл, подмигнув возмутившейся такой фривольностью миссис Макстон, и практически на ходу, выскочил из экипажа. Ему следовало наниматься в коллектив магов иллюзионистов, и мы мысленно пожелали ему успехов.

Нам же пришлось совершить изрядный крюк, объезжая главный дом, пристройки и флигеля, чтобы остановиться у черного входа.

Нас уже ожидали.

Высокая, бледная, в черном платье с белоснежными манжетами и воротником, с абсолютно черными без единой пряди седины экономка поместья Арнелов тоже была в курсе намечающегося. Миссис МакАверт стоя так, словно на завтрак проглотила жердь чего-то явно кислого и несгибаемого, проследила за нашей выгрузкой из экипажа с таким выражением лица, что нам, всем, стало до крайности неловко. При ней все казалось неловким, любой твой шаг, любое действие, выражение хоть каких-то эмоций на лице.

За время нашего покидания экипажа, она не сдвинулась ни на дюйм – стоя все так же неестественно ровно, с руками, соединенным и за спиной, и ледяным взглядом, словно пригвождавшим каждого из нас к мерзлой земле. Эта демонстрация явной враждебности привела к тому, что мы все несколько смутились, особенно миссис Боутон, которая не придумала ничего лучше, чем спрятаться за Бетси.

— Вас видно, — ледяным тоном уведомила ее миссис МакАверт. После чего повернув голову ко мне, приказала: — Мисс Ваерти, следуйте за мной.

И не произнеся ни слова приветствия, развернулась, скрываясь в сумраке черного входа.

Безропотно последовав за ней, я шла, с некоторой опаской оглядывая высокие темные стены. Черный вход оказался воистину черным, в том смысле, что даже обои на стенах имели именно этот цвет.