Марина Эльденберт - Любовница поневоле

— Доминик, — показываю ему кольцо на цепочке.

Это срабатывает: мужчина от меня резко отстраняется. Правда, загораживает двери, отсекая возможность проскользнуть мимо него обратно в дом.

— Он все-таки сделал предложение?

— Да. Пока это тайна.

— Его родители будут в бешенстве.

Мои тоже не сильно обрадуются. Браки между вервольфами и людьми не запрещены законом, но большая редкость. На то много причин, но ни одна из них не преграда для нас с Дэном.

— Поэтому мы и хотим сначала пожениться, а потом рассказать об этом.

— Это будет ошибкой.

Он говорит это так уверенно, что я сжимаю кулаки.

— Тоже считаешь, что я не пара вервольфу?

— Нет, я считаю, что Дэн тебе не подходит.

— А кто подходит?

— Я.

Такого ответа я даже не ждала. Потому что за те несколько месяцев, что я знакома с Домиником, мы только и делали, что тренировались друг на друге в язвительности. Ни о какой симпатии и речи не шло. Каждый раз, когда он на меня смотрел, я ловила в его взгляде высокомерную снисходительность.

А теперь он говорит, что я ему… Подхожу?

— Я люблю Дэнвера, — произношу четко.

— Разумеется. — Доминик приподнимает брови. — Ты будешь отличной любовницей, Шарлин. Постоянной конечно же.

Если можно оскорбить сильнее, то я даже не представляла как. Мои щеки вспыхивают так, что прохлада осенней ночи ощущается так, будто я прислонилась к льдине.

— Стоит родителям Дэна узнать, что он женился на тебе, они быстро отрубят ему все семейные кормушки. Вы уже не сможет жить с размахом, как раньше, — он кивает на дом, — не будет всех этих вечеринок. Не будет всех тех подарков, которые ты от него получаешь.

Я не успеваю ответить, что в задницу подарки, Доминик едва уловимым, плавным движением перетекает ко мне.

— Хорошо подумай, Шарлин. Я предлагаю тебе жизнь, похожую на рай. Тебе не придется ни о чем беспокоиться.

— А взамен нужно с тобой трахаться…

Неожиданно его указательный палец прижимается к моим губам.

— Тсс, не груби. Хотя если тебя это заводит, я согласен сделать исключение.

Это прикосновение настолько беспардонное, что я просто задыхаюсь от бешенства. Особенно, когда его ладонь соскальзывает на мою шею.

— Я лучше его, Шарлин. Одна ночь со мной тебе это покажет.

— Я никогда не буду с тобой! — с отвращением выплевываю я. — Ни за деньги, ни просто так!

Я оказываюсь прижата к груди вервольфа раньше, чем успеваю сделать следующий вдох. Он сжимает меня так сильно, что кажется, вот-вот раздавит, уничтожит одним только своим присутствием. Или взглядом, который уже вовсю горит желтизной, а на гладковыбритом подбородке проступает «волчья щетина». Уверена, если посмотрю на его руки, то увижу когти, но смотреть вниз мне совсем не хочется, и так чувствую, насколько сильно Доминик хочет меня.

— Поосторожнее с обещаниями, Шарлин, — рычит он. — Может случиться так, что ты передумаешь и сама ко мне прибежишь.

— Никогда!

Его рот запечатывает мой грубым поцелуем, и у меня темнеет перед глазами. От недостатка воздуха, от потери свободы. От той тьмы, которая плещется в нем.

Но, прежде чем я успеваю упасть в эту яму, Доминик отстраняется так же быстро, открывая моему взгляду Дэнвера.

— Что это значит?

Я еще ни разу не видела глаза своего жениха настолько яркими, он так сильно зол, что даже я понимаю: он почти сдерживается от трансформации. А вот Доминик, напротив, привычно невозмутим. От его ярости не остается и следа.

— Мы просто разговаривали, — говорит он.

— Я думал, что это называется по-другому.

Я бросаюсь к Дэну, обхватываю его шею руками, и плевать, как это выглядит со стороны.

— Пожалуйста, давай уйдем отсюда, — прошу его.

Теперь уже Доминик не кажется мне пугающим, он кажется мне опасным. Настолько опасным, как бездонные провалы звериных зрачков. Мне становится по-настоящему страшно, потому что исходящую от Дэнвера злость я ощущаю всей кожей. Так же, как ленивое, расслабленное спокойствие, которое излучает Доминик. Спокойствие зверя перед броском.

— Сначала я покажу одному вервольфу, что не нужно разевать пасть на чужую женщину.

Дэн отставляет меня в сторону, сжимая и разжимая кулаки. Но Доминик и бровью не ведет.

— Если ударишь, наша договоренность потеряет силу, — предупреждает он.

Дэнвер будто натыкается на невидимую преграду, колеблется лишь секунду, а затем переплетает наши пальцы и, злобно сверкнув взглядом в сторону друга, тянет меня в дом.

— Дэн, о чем он говорил? Что имел в виду?