Марина Комарова - Калинка-малинка для Кощея [litres]

Откуда-то донесся шум воды, потом – пение птиц и чей-то смех. Голова закружилась, в воздухе появились запахи свежей выпечки, леса и пыльных свитков. Множество голосов зашумели разом. Кто-то смеялся, кто-то шушукался, кто-то покрикивал.

Но все голоса были юные.

Неожиданно перед глазами появилась стройная молоденькая девушка, лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Коса ниже пояса, черная-черная, с едва уловимым синеватым отливом. Белая кожа, огромные серые глаза. В руках держит плюшку, обсыпанную сахаром. Хм, такие наша матушка делает. Добротная одежда, только вот больше пойдет охотнице, а не красной девице. За спиной – лук и колчан со стрелами. А сама сидит верхом на вороном жеребце. И смотрит куда-то вдаль. Хм, погодите… Да это же стольный Къев! Сам не раз смотрел на него с Межанского склона.

К девушке на плечо, усердно махая крылышками, сел серый совенок. Посмотрел внимательно, а потом что-то заговорил на ухо. Девушка улыбнулась, погладила его по перышкам. Тонкие девичьи пальцы обвили алые искры.

– Ну, полно тебе, – сказала она мягким приятным голосом. – И ничего мама с папой не узнают. А дядя Темнозар такой глупостью себе голову забивать не станет, вот увидишь.

Совенок насупился, махнул крылом, задевая затылок девушки, словно хотел дать подзатыльник.

Собственное имя заставило прищуриться и прислушаться внимательнее. Благо Лишка сейчас словно растаяла среди исходившего от хрустального шара света-тумана, скрывающего весь мир, оставляя только грядущее.

– Ай! – возмутилась девушка. – Перестань буянить! В конце концов, все рано или поздно делают это!

Дивислав закашлялся.

– А поступить мне все равно надо. А куда, как не в столицу? – растолковывала она насупленному совенку. – Тишка с Мишкой вещи переправят. А когда уж примут в Древнекъевскую Академию Волшбы, то пошлю им весточку с тобой. Ну хорошо, с голубем. Чего ты так сразу? А-а-а-а, дядя Вася заклюет? Да-а-а, это плохо. Ничего, не бойся, я тебя в обиду не дам.

Некоторое время они молча смотрели с холма вниз. Вскоре совенок вытянулся и принялся уплетать плюшку. И если до этого у меня еще были сомнения, то теперь даже они исчезли. За всю свою жизнь я видел только одного филина, способного есть все подряд в неимоверных количествах.

– Деяна! Деяна! – донесся звонкий девичий голос, и на холм на белой кобылке вылетела еще одна девица.

Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, с растрепавшейся льняной косой. Пухленькая, улыбчивая, ясноглазая. Только вот на бедре меч вовсе не девичий. Да и в седле держится так, словно все время в нем проводит.

– Ну, ты и поскакала! Я еле успела!

– Остромысла, нечего было стоять возле оружейной лавки, – буркнула Деяна. – Я звала-звала, но ты…

– Это не я, это все царевич! – весело отозвалась ее подруга. – Да и там, наверно, он не оди…

В поле зрения появилось еще два юноши, тоже на конях. Волосы одного полыхали как пламя, зеленые глаза с черным вертикальным зрачком внимательно смотрели на Къев внизу.

– Догнали, – хрипло сказал он.

Второй тихо засмеялся. Худой, гибкий, словно змея, черноволосый и черноглазый.

– Отец сразу сказал, что так и будет.

Деяна хмуро посмотрела на него:

– Змееслав, ты совсем разум потерял – отцу все рассказывать?

Тот снова засмеялся:

– А мне и рассказывать не надо, у меня не забыла, кто мать? Она ему и поведала, что жить мне с Кощеевой дочерью, богатырской внучкой и сыном Горыныча. Да, Ждан?

Тот не ответил и сделал вид, что ничего интереснее совенка на плече Деяны никогда не видел. Совенок, учуяв такое внимание, быстро перелетел к нему и преданно посмотрел в глаза. Ничего не сказав, Ждан полез в свою котомку и достал еще одну румяную плюшку.

– Ладно, едем! – звонко объявила Деяна. – А там…

Изображение вдруг померкло, по хрусталю пошла трещина. Лишка громко чихнула. Шар вдруг задрожал и рассыпался на мелкие осколки.

– Боги! – застонала горе-пророчица. – Всего одно предсказание, и конец инвентарю, а-а-а-а!

– Не голоси, – осадил ее отец. – Подделку, значит, тебе подарили.

– Но сам Змеиный царь…

– Прохвост еще тот, – закончила матушка.

Лишка в панике бегала вокруг осколков предсказательского шара. Я скептически наблюдал за происходящим. Забава углубилась в собственные мысли.

– А что… – пробормотала она под нос. – Остромысла еще хорошее имя в честь папы опять же. Да и Ждан…

Калину и Дивислава же, кажется, вообще не волновало ничего вокруг. И даже показанное Лишкой будущее. Оба склонились над Деяной, которая явно показывала, что настоящее куда важнее.