Витамина Мятная - Кровавый блюз

После шоферы подберут своих невменяемых гуляк, погрузят в дорогое авто и повезут отсыпаться в их сверкающие тонированным стеклом небоскребы. Чтобы к полдню господа проснулись с жестокой головной болью и похмельем, а к вечеру все начали по новой.

Стеклянные двери, выпустив на улицу хозяев жизни и ритмичные басы джаза, захлопнулись, отрезав тепло и веселье.

Я осталась стоять в холоде упавшей на город ночи, освещенная только светом рекламных огней и витрин дорогих магазинов.

Темнота, сырость, холод, пробирающий до костей. Я вздрогнула и поежилась. Осень, что тут скажешь. Скоро пойдет снег.

Денег нет и теплой одежды тоже. Надо раздобыть и то, и другое для всех членов банды.

Над головой защелкало, сработали чары, полыхнуло, мой фонарь загорелся мягким светом. Я провожала дорожку вспыхивающих огней, они, зажигаясь один за другим, бежали вниз по улице, уходили куда-то вдаль к побережью, к далекому морю.

Сразу стало ярко, празднично, но, увы, не тепло.

Ну, когда же? Сколько мне еще тут торчать? Проулок между банком и соседним небоскребом все так же был пуст и безжизнен. Я почесала замерзающую под тонкими черными джунсами ногу. Ляхи начинали неметь от сырости, синтетические джунсы, свистнутые в магазине в нижнем городе, почти не грели. Вскоре по коже стали бегать мерзлые мурашки, еще час, и я превращусь в эскимо на палочке.

К тротуару, посверкивая сигнальными огнями, подъехала полицейская машина, из нее с кряхтеньем вылез толстозадый коп. Улыбчивый весельчак с двумя подбородками и губой, испачканной чем-то белым.

Ну вот, проблемы. Небось, эти богачи нажаловались и вызвали. Для меня, воровки, попасть в полицейский участок – прямой билет на вылет из дела. Ни одна банда меня больше к себе не возьмет, так как, засветившись в полиции, будешь меченной.

– Эй! Дамочка, здесь нельзя стоять! – окликнул меня коп. – Это приличное место. Иди, иди отсюда, – замахал он на меня руками, как селянка, прогоняющая гуся.

«Добрый коп», – быстро определила я. Такие любят где-нибудь стоять с пончиком, дружески болтать, облизывая пальцы от сахарной пудры, и похлебывать кофе с двойной кровью. С такими можно договориться. Хорошие полицейские. Мы их не трогаем, и они нас, всем тяжело живется, а покрикивает он для порядка.

Из машины вылез еще один тип, тощий, крысомордый, с одним обломанным клыком. Старый вампир, весь в морщинах и трупных пятнах.

«А это злой коп», – сразу определила я. – «Надо сматываться».

– А чего я? Я ничего! – заныла я для проформы, стараясь придумать, как оттянуть время и подольше проторчать на углу, задание-то не выполнено.

– Идите, идите, девушка, – погнал меня второй, закуривая сигарету. – Не стойте здесь. Не положено. – Голос надтреснутый, дребезжащий, но вовсе не немощный, каким на вид выглядел старый полицейский. Я пригляделась. Опытная ищейка, опасная, таким лучше не попадаться: запомнят твое лицо и запах, и магический фон без всякого привода в полицию.

Крысомордый даже не смотрел на меня, его изрытое оспинами и морщинами лицо было обращено к большому пальцу руки, из которого детектив пытался добыть магический огонек для своей самокрутки.

«Еще и магией наделен! Смываться сию минуту!»

Отлепившись от столба, уходить я не спешила. Замешкалась, начала рыться в карманах, соря при этом на тротуар бумажками от жевательной резинки и прочим мелким мусором.

***

В теплом светлом зале, где пары дрыгали ногами под звуки задорной музыки, черноволосый сбросил пальто на руки швейцару и небрежно спросил у беловолосого:

– Ты видел молоденькую вампирку у входа?

– Дикарка, бродячая кошка, – отозвался светлый, небрежно кидая цилиндр и трость в руки подоспевшего портье. – Таких забавно подобрать и приручить, но они слишком прилипчивые, потом от них не отвертишься. Трудно сбыть с рук, будут цепляться до последнего, даже подарить никому нельзя. А что? – без интереса осведомился он у партнера. Его глаза с вертикальными зрачками уже высмотрели в глубине зала круглую попку своей спутницы, обтянутую шелком. Дамочки развлекались на танцполе без них.

– У нее зрачки круглые. – Заметил черноволосый.

Оба сели за подготовленный для них столик, официант шнырял вокруг, предлагая то одно, то другое. Светловолосый достал толстую сигару из листьев, пропитанных кровавым порошком, откусил кончик золотыми щипцами, закурил и выпустил к потолку облачко дыма.

– Она не человек, не обольщайся, – наблюдая за танцующими, бросил он. Людей больше не существует, все давно вымерли или переродились в вампиров.