Светлана Шёпот - Хильдегарда. Ведунья севера

– Какой, милорд? – спросила. Я и раньше понимала, что ситуация не так проста, а сейчас только уверилась в этом.

– Ты можешь умереть, – ответил он, а потом поднял руку и прикоснулся грубыми твердыми пальцами к моему подбородку. – А можешь стать моей женой. Я не отпущу тебя, Хильдегарда, моя драгоценная ярлина, ведь твой будущий сын, будь он даже безродным ублюдком, сможет претендовать на Асгрим, а мне бы этого не хотелось.

– Я могу подумать, милорд?

Кажется, своим вопросом я снова его удивила. Он отпустил мое лицо и сделал шаг назад. Усмехнувшись, мужчина кивнул.

– Конечно можешь. Завтра ближе к вечеру я приду за ответом. Надеюсь, ты примешь правильное решение, Хильдегарда. Мне бы не хотелось своими руками уничтожать одно из сокровищ севера.

Сказав это, он развернулся и вышел из комнаты.

– Принесите в комнату ярлине еще камней! – послышался из коридора его гулкий голос.

Выдохнув, опустилась обессиленно на кровать. Сколько бы я сама ни считала себя храброй, но я отлично знаю, что такое страх и напряжение.

Что ж, время подумать у меня есть, хотя я уже и так знала свой ответ. И нет, не потому, что мужчина мне понравился. Просто…

Просто снова умирать мне совершенно не хотелось.

Не успела я расслабиться, как дверь тихо приоткрылась и в комнату проскользнула невысокая фигура.

– Как вы, госпожа? – спросила женщина, принимаясь хлопотать вокруг печки. – Зря вы из комнаты вышли. Ой, зря. Голова ваша как? Сильно ударили? Видели бы вы, как ярл рассвирепел, когда узнал, что кто-то поднял на вас руку.

Пока она болтала, я потрогала тряпку на голове, которую мне намотали сразу после окончания битвы. И даже не подумали промыть рану или что-нибудь приложить. Впрочем, я была так взволнована происходящим, что и сама толком не обратила на это внимания. Да и голова уже совсем не болит. Хотя это и странно.

Закончив с печкой, женщина повернулась ко мне лицом, и я смогла лучше ее рассмотреть. Лет тридцать пять, может немного меньше. Низкого роста, не тонкокостная, а крепкая, плотно сбитая. Волосы темные, собраны в две косы. Черты лица запоминающиеся.

– Что с вами, госпожа? – спросила она встревоженно.

Я задумалась. Мне просто необходим был источник информации. Судя по ее манере разговора, они с прежней владелицей этого тела были либо подругами, либо кем-то вроде того. Хотя я могу и ошибаться, и это просто служанка, любящая поболтать.

Мне бы не хотелось, чтобы о моем состоянии знали лишние люди. Рискнуть?

– Как тебя зовут? – спросила, встав так, чтобы отрезать ее от двери. Мало ли, вдруг решит сбежать, а мне хотелось бы для начала поговорить.

Глаза женщины распахнулись в удивлении. Она даже отшатнулась немного, словно в испуге.

– Да… как же это? – ошеломленно прошептала она. – Святая Асэ, что же это делается? – сказала она чуть громче.

– Не кричи только, – одернула я ее, так как мне показалось, еще немного – и она заголосит сиреной. – Иди сюда, – я протянула ей руку, за которую она, несмотря на явный шок, вцепилась, как утопающий за соломинку. – Ну так как?

– Что? – переспросила она заторможенно.

Вздохнула, присаживаясь на кровать и утягивая за собой женщину. Она, будто послушная чужой воле кукла, села, неотрывно смотря на меня.

– Имя твое как? – переспросила терпеливо, понимая, что для подобного поведения у нее явно есть причины.

Вместо ответа женщина всхлипнула, согнувшись, уткнулась носом в колени и горестно заплакала.

Я, честно говоря, растерялась. Не зная, что делать и говорить, принялась осторожно поглаживать служанку по сгорбленной спине. Я собиралась сделать вид, что потеряла память, но, может быть, у них тут подобное считается чем-то вроде смерти? Вскоре я узнала, что мои предположения верны.

– Не помните? – вытерев покрасневший нос неизвестно откуда взявшейся тряпкой, спросила женщина. – Ничего не помните?

– Ничего, – подтвердила я, не став уточнять, что помню-то я все, только совсем не о жизни Хильдегарды.

Женщина снова заплакала. Я не стала ей мешать. Встала и отошла к окну. Через плохо обработанную слюду почти ничего не было видно, но я все-таки рассмотрела в опускающихся сумерках горы. Пейзаж за окном не блистал разнообразием цветов. Белый снег, серые горы, темное, нависшее над беззащитным миром небо, похожее на длань карающего бога. Ночью пойдет снег, поняла я неожиданно для себя, словно ощутила дыхание холода и услышала завывание ветра, заблудившегося между остроконечных тысячелетних скал.