Светлана Шёпот - Слепая Вера [СИ]

— Я помню тот танец, — признался Нарман, сжимая крохотные ладони в своих руках.

Рядом с Вивьен он ощущал себя тем самым юнцом, который когда-то давно как завороженный смотрел на юную деву в своих объятиях. Он кружил ее в тот день по залу, не смея оторвать взгляд. Тогда он был глуп и не распознал своего счастья. Ему еще долгие годы снилась милая застенчивая улыбка. Возможно, именно поэтому он, как только узнал, что видение его юности снова свободно, поспешил подстроить свою «случайную» встречу.

***

Закончив с завтраком, Вера отложила приборы и вытерла губы салфеткой.

— Спасибо, Рилика, все было просто прекрасно, — поблагодарила она служанку, которая работала на них последние десять лет.

— Я рада, что вам понравилось, госпожа, — ответила женщина, улыбнувшись. Увидев, что господин тоже закончил, она дождалась, пока пожилая семейная пара встанет и покинет гостиную, и только тогда принялась за уборку.

Когда ее только наняли, Рилика думала, что ей будет сложно работать в одиноком доме, стоящем в глубине вендарийского леса. Ее пугала такая уединенность, но при этом она испытывала благоговение перед своими новыми хозяевами. Шутка ли, служить Давьерре Харт и Эриону Харту. В Андотте, да, пожалуй, не только в Андотте было мало людей, кто не знал этих имен.

Эрион Харт был известен тем, что в свое время пошел по стопам своего отца и стал генералом. Как и при его отце, армия Андотта была непобедимой. Благодаря Эриону Харту их королевству удалось завоевать Вольные степи, присоединив к себе огромную территорию, которую вот уже больше двух десятков лет они успешно обживали.

На свете было мало людей, которые могли бы негативно отозваться о Давьерре Харт. Алхимик девятого ранга! В истории их мира такого никогда еще не было. Она создала и улучшила множество рецептов. Многие юные алхимики учатся в академии по написанным ею книгам. Благодаря ее усилиям были побеждены многие считавшиеся ранее неизлечимыми болезни. В свое время она остановила «чуму» — именно это деяние в самом начале заставило людей говорить о ней.

Оба этих невероятных человека некоторое время назад отошли от дел. Словно ощущая потребность провести свое оставшееся время только друг с другом, Эрион с Давьеррой отправились в дом, который когда-то давно подарил им отец Эриона — Нарман Харт.

Давьерра с большой увлеченностью взялась обустраивать их дом. Нет, она и до этого им занималась, но у нее никогда не было времени уделить этому занятию более пристальное внимание.

Вся обстановка внутри дома изменилась. Все в нем кричало об уюте и безмятежности, начиная от мягких ковров, заканчивая многочисленными цветами, посаженными вокруг дома. Вера не выбирала цветы для своего цветника по внешней красоте. Она подбирала их, опираясь только на то, каким видела мир. В ее видении мир вокруг ее дома буквально сиял различной духовной энергией. Казалось, сила витает вокруг, позволяя дышать лучше и ощущать себя более здоровым и цельным.

— Полюбуемся на восход? — спросила Вера, принимая руку мужа и опираясь на нее. В последнее время ей стало очень сложно ходить. Пилюли больше не помогали. Она понимала, что ее организм исчерпал все запасы. Любой механизм со временем теряет способность работать, как за ним ни ухаживай. Человеческое тело ничем не отличается от механизма.

— Как хочешь, милая, — отозвался Эрион, направляясь в сторону открытой веранды, на которой в последние дни они с женой проводили много времени.

Оттуда открывался прекрасный вид. Кроме того, когда они поселились в этом доме, Эрион убрал некоторые деревья перед домом, и теперь по утрам они могли любоваться восходом.

Перед тем как сесть, Эрион притянул жену к себе и оставил на ее губах нежный поцелуй. Почему-то сейчас он вдруг вспомнил то время, когда они должны были пару лет избегать близости для того, чтобы уберечь духовную силу Давьерры. Он отчетливо вспомнил их первый жаркий поцелуй. Тогда он обезумел. Добравшись до сокровища, он любил ее с такой страстью, на которую, как ему казалось, никогда не был способен. Она восхищала его, он готов был боготворить ее в тот момент. Эрион вспомнил, что почти умирал от душившей его любви. Это было нечто невероятное. Те чувства он пронес через всю жизнь, глубоко отпечатав имя Давьерры в своем сердце.

Он и сейчас ее любил. И неважно, что ее тело изменилось со временем. Ее морщины казались ему милыми, а побелевшие волосы — возвышенными и благородными. Время не смогло заставить Давьерру согнуть спину или опустить голову. Его по-прежнему миниатюрная, хрупкая жена смотрела на мир своими удивительными глазами с высоко поднятой головой.