Галина Гончарова - Столичные игры [litres]

Тишина, спокойствие, стабильность. Хорошо ли это?

Уж точно не плохо.

Отец приезжает к нам, вместе с сестрами. Но – редко. Как-то не срослось у нас. Александр старался нас помирить, потом махнул рукой да и плюнул.

Не сбылось. Не удалось. Друг от друга мы не шарахаемся, но и не бросаемся на шею. Нет, не семья. Не отец, не сестры… так, посторонние люди. Не самые лучшие и интересные. На троечку по десятибалльной шкале.

Тогда, двадцать лет назад, мы не сразу уехали из Москвы.

Я долго выздоравливала, раны гноились, не хотели заживать. Чудо, что вообще справилась, но постепенно и на ноги встала, и чувствовать себя стала лучше.

И пришло время опытов.

Ученые меня щадили, насколько могли, но все равно было тяжело. Морально сложно ощущать себя лабораторной крысой.

Но постепенно все утряслось. Ничего нового и интересного для науки внутри меня не обнаружили, чему я искренне порадовалась. Со скрежетом зубовным с этим смирился его величество и отпустил меня на волю. В Березовский.

С Александром мы поженились, как только меня выпустили из больницы.

Не могу сказать, что все было легко и гладко. И ругались, и посуду били, и притирались, и мирились, и снова ссорились…

Я решительно не могла сидеть под каблуком и слушаться мужа. Александр хотя и шел мне навстречу, но регулярно начинал ругаться. Когда узнал правду про Нила, когда Тарш решился сознаться, когда познакомился с полозами, когда…

Поводов было много.

Александр до сих пор поглядывает с опаской – все ли мои секреты он знает? Или еще что-то осталось?

Я улыбаюсь. Что за женщина без маленьких тайн? Даже неинтересно как-то…

– …объявляю вас мужем и женой…

Ох, это я и службу пропустила за воспоминаниями.

Бывает.

Кстати, с церковью у нас тоже проблем нет.

Нашли общий язык. И теперь ездят к нам за семенами. Поди, приятно, когда урожай хороший? И цены на хлеб падают. И получать с гектара не тонну зерна, а пять-шесть тонн тоже хочется.

Мы уверенно идем к этим цифрам. Селекция, селекция и еще раз селекция. Иван Четырнадцатый, поняв, что от наших работ есть польза, принялся нас финансировать. Теперь мы можем себе позволить и лаборатории, и сотрудников…

В Лощинке мы выстроили себе дом.

Свадьбу праздновать мы будем именно там.

Медленно двигаясь за новобрачными, мы вышли из церквушки на яркое солнце.

– УР-Р-РА-А-А-А-А!!!

Сколько же тут было людей!

И люди, и полозы, Благовещенские и Храмовы, Романовы и Демидовы, Шшараласс и Ссавериссс…

– ГОРЬКО!!!

Лена бросила букет.

Белые цветы упали в руки… я проследила взглядом и ахнула.

– Анна!

Моя старшая дочь уверенно держала хрупкие стебли.

– Да, мам?

Веселая, красивая, уверенная. И так похожая на Ниту?!

Что я могла сказать по этому поводу?

Счастья, дети мои. Счастья… такого же, какое довелось узнать и мне. Здесь и сейчас – я счастлива. Большего и не надо.

Свекла обыкновенная ( прим. авт. ).

Из кинофильма «Бриллиантовая рука» ( Прим. авт .).

В. С. Высоцкий. «Письмо к другу». ( Прим. авт .)

Ячество – резко выраженный индивидуализм, выдвижение собственного «я» на первый план. ( Прим. авт. )

В. Гюго, «Человек, который смеется». ( Прим. авт .)

Кубок Ликурга знаменит в большей степени своими необычными оптическими свойствами. При обычном освещении кажется желтовато-зелёным, а в проходящем свете приобретает глубокий винно-красный оттенок. Сделать нечто подобное до сих пор не удалось. ( Прим. авт. )

Г. Уэллс. «Остров доктора Моро». ( Прим. авт .)

«Не знаю ничего более гнусного, чем литературная сволочь». – Вольтер. Письмо к Э. Дамилавилю от 24 сент. 1766 г. Полагаю, он знал своих соотечественников. ( Прим. авт .)

П. Ершов, Конек-Горбунок. ( Прим. авт .)

Капитан крейсера, проигравший в Монако кучу денег и судовую казну, просил казино вернуть долг. Ему отказали. Тогда он пригрозил сравнять казино с землей, орудия-то у крейсера были, а ему – что? Все одно стреляться… Проигрыш вернули. Не знаю, сколь правдива эта история, но вдруг? ( Прим. авт .)

Л. Филатов. Про Федота-стрельца, удалого молодца. ( Прим. авт .)

На благо общества ( лат .). ( Прим. авт .)

«Любовь – наш господин». Слова Н. Олева, музыка М. Дунаевского. ( Прим. авт .)