Сара Шмитт - Эта прекрасная смерть (ЛП)

— Когда тебе больше нечего делать, кроме как ходить и смотреть на новоприбывших, то поневоле замечаешь кое-что. Кстати, меня зовут Сэнди.

— ЭрДжей, — автоматически отвечаю я. — Замечаешь что например? — надеюсь, она переключит внимание от моей кончины.

Сэнди осматривает комнату до тех пор, пока не находит то, что искала.

— Видишь того мужика? — шепчет она, указывая на очередь у стойки регистрации. — С оцепенелым взглядом, который постоянно трогает голову?

Оглядываюсь, пока не замечаю его.

— Да.

— На нём байкерская куртка, так? Не та дорогая показушная, которую студенты покупают, чтобы выпендриться. Это старомодная байкерская куртка.

— Ну хорошо, он водит мотоцикл. Что с того? — жду, когда эта девица перейдёт к сути. Я, конечно, понимаю, что у нас впереди вечность, но всё же.

— У него нет с собой шлема.

— И?

— Когда ты попадаешь сюда, то всё, что было при тебе, оказывается вместе с тобой. Шляпы, перчатки, украшения — всё это сопровождает тебя, — она озорно подмигивает. — Даже грязное бельё.

— Супер.

Она смеётся, и несколько соседних душ вздрагивают, но никто не оборачивается.

— О, расслабься. Серьёзно, был парень, у которого случился сердечный приступ, когда он играл в приставку. Он попал сюда вместе с джойстиком, привязанным к запястью.

— Шутишь, — говорю я, пытаясь выбросить из головы комментарий насчёт грязного белья.

— Неа. Джойстик болтался так до тех пор, пока кто-то из регистрации не забрал его.

— Зачем? — спрашиваю я, наклоняясь к ней ближе.

Сэнди качает головой.

— Точно не знаю. Думаю, они не хотят, чтобы кто-то брал с собой что-то, связывающее его с прежней жизнью. Например, если бы тот парень умер, когда играл со своими детьми, то джойстик напоминал бы ему об этом, и ему было бы тяжелее.

— Так может, у того байкера тоже забрали шлем?

— Возможно. Но сомневаюсь.

Снова смотрю на мужчину, трогающего голову.

— И что же ты думаешь, с ним произошло?

— Разве не очевидно?

— Раз я спрашиваю, значит, нет, — огрызаюсь я.

Она поднимает руки.

— Расслабься. Я думаю, он погиб в аварии. У него тот ошалелый взгляд, как у людей, умерших внезапно. И он всё время трогает голову. Классический признак того, что у него травма головы. Вероятно, он пытается понять, почему его череп такой мягкий. Поэтому мне кажется, что он был без шлема.

— Ха, — хмыкаю я, переводя взгляд.

Сэнди поворачивается, чтобы увидеть, куда я смотрю.

— Что?

Я киваю на женщину в свадебном платье. Половина платья покрыта кровью. На полу рядом с ней покоится покорёженный шлем.

— Как ты думаешь, они были вместе?

— Может быть, — отвечает Сэнди, поднимаясь и быстро шагая к очереди.

Я следую за ней.

— Куда ты?

— Не хочешь выяснить, была ли ты права? — бросает она через плечо.

Я догоняю её, как раз когда она кладёт руку на плечо байкера.

— Простите, — мягко произносит Сэнди.

Он смотрит на неё, почти отскакивая от её прикосновения.

— Да? — в его голосе отсутствуют удивление, замешательство или ещё какая-нибудь эмоция.

Сэнди смотрит ему в глаза, не позволяя ему отвернуться.

— Вы попали в аварию?

Он кивает, затем качает головой, словно ему больно это вспоминать.

— Думаю, нам лучше его оставить, — говорю я, беря Сэнди за руку.

Она отмахивается и продолжает разговор.

— Вы знаете, где ваш шлем?

— Нет.

— Он был на вас, когда вы разбились?

Мужчина мгновение думает, потом говорит:

— Не могу вспомнить. Не думаю.

Сэнди победно смотрит на меня и спрашивает:

— Он был на ком-то другом?

Он медленно кивает.

— На ней.

— Девушка в прекрасном платье? — подсказывает Сэнди, победно улыбаясь.

Мужчина вскидывает голову. На секунду его взгляд проясняется.

— Как вы узнали? — требовательно спрашивает он, оцепенелый взгляд исчезает.

Сэнди делает шаг назад, я отвечаю:

— Я, хм, я видела девушку со шлемом. На ней было белое свадебное…

— Где? — рявкает он, выбиваясь из очереди. Человек позади занимает его место, равнодушный к разворачивающемуся конфликту.

Он дико озирается вокруг, выискивая девушку. Его глаза расширяются, и гортанный вой заполняет пространство. Я оглядываюсь по сторонам, уверенная, что все на нас пялятся, но, как и мужчина в очереди, никто не обращает внимания. Байкер прорывается назад, толкая меня и каждого, кто попадается ему на пути, пока не добирается до мёртвой невесты. Он падает на колени, опускает голову на её ладони и начинает плакать.