Ольга Савченя: По следам прошлого

Представим на секундочку, что Повелители еще в прошлый раз смирились с моим присутствием в их доме, но наказать за потрепанные нервы очень хотели, а заодно странным образом просили определиться с местом жительства, потому и довели все до конца. И вот теперь я в Фадрагосе, не являюсь никакой жертвой и даже, оправдывая подаренную силу, знаю врага Кейела. Как убедить упрямого, недоверчивого Вольного, что друг его юности использует силы ведьмы?

Отламывая очередную ногу зайцекрыла, я смотрела в сторону знакомого хутора, к которому планировала отправиться на рассвете. Вблизи Ледяной долины лес до сих пор частично покрывали пласты снега, а он порядком осточертел. Тем более я никогда особо не любила зиму. Пошевелив пальцами на ногах, я подсунула стопы ближе к костру. Завтра начнется мой путь проторенными дорожками. Завтра наступит странный день, в котором я возьму след собственного прошлого и буду огибать его опасные участки.

Первостепенная задача — найти Кейела. Убедить его в том, что я Вестница, помогут мои ноги и его секреты. Я готова поддержать этого безжалостного парня в желании спасти Фадрагос, что бы за этой формулировкой ни стояло. Но как помочь ему с тем, кто он есть? Я ведь так и не разгадала главную тайну: куда исчезают Вольные?

Солнце ласкало лицо. Неугомонный ветер гнул травы, выбивал тепло из-под плаща, вырывал из рук маленький сверток. Растрепанные волосы после каждого порыва приходилось выплевывать и убирать с глаз. Охарс, призванные без надобности, но радующие присутствием, танцевали у лица. Опираясь на палку, все еще ощущая дрожь в коленях и слабость в руках, я поднялась на вершину холма, отозвала духов и прищурилась. Деревянные дома с соломенными крышами и аккуратными двориками, огороженными низким частоколом, разложились на степной равнине как на ладони. Небольшой фруктовый сад клонился к земле за домами и словно в страхе перед стихией тряс мелкой листвой. Неподалеку от поселения змеей извернулась полноводная река и ослепительно мерцала, мешая рассмотреть тех, кто находился на причале.

Одинокую путницу жители хутора заметили первыми. Сначала разномастная детвора мчалась в мою сторону, но затем отбежала к оврагу, поросшему густым ежевичником, позволяя встречать гостью взрослой девушке. Я помнила эту улыбчивую фангру слишком хорошо. Когда она приблизилась, с озорством щурясь на один глаз и придерживая подол коричневого платья, память вовсе разошлась. Разбушевалась, наполнила сердце необъятным трепетом, каким-то робким наслаждением, и я невольно смутилась. Опустила голову и сглотнула, забывая все приветствия, которые сочиняла по пути сюда.

— Пусть духи будут милостивы к вам, — наконец нарушила тишину фангра.

— Пусть духи оберегают ваше поселение, — прохрипела я в ответ и закашлялась.

Когда подняла глаза, застала фангру со склоненной головой. Ее взгляд выражал озабоченность, прикушенная губа натянулась и посветлела. Легким движением девушка смахнула челку с синего лба, обнажая взору трещинки и застывшие на переносице морщинки глубокой задумчивости. Она откинула косу и, отступив в сторону, пригласила бодро:

— Идем. — Руку с раскрытой ладонью к свертку протянула. — Узелок давай мне, помогу донести.

— Мне не трудно.

— Давай, давай. — И подбородок вскинула, значимость собственную подчеркивая. Пришлось отдать. А как отправились к поселению неспешным шагом, так залепетала без скромности и утайки: — Многое мне интересно, неизвестная страдалица, но только дурак не заметит недуги твои. О подробностях расспрошу, как отдохнешь после дороги трудной, но обращаться мне к тебе как-то надобно. Как звать тебя?

— Асфи.

Она хмыкнула, на ходу вперед подаваясь и в глаза беззастенчиво заглядывая.

— Асфи… И все?

Я пожала плечами. Невинность мне как минимум не к лицу, с этим Елрех точно ошиблась.

— Рассвет разным бывает, но таким слабым видеть его мне не доводилось. — Девушка выпрямилась, сверток мой удобнее перехватила, к животу прижимая, и продолжила говорить: — Проклятая земля из кого угодно силы жизненные выпьет, а ты еще и без сапог. Как только выжила, Асфи? И ведь имя наше… Кто дал тебе его? Какая добрая фангра человеческое дитя на воспитание к себе забрала? Это на севере к тому же… Она изгой, или там фангры язык наш помнят? Впервые слышу о таком… Кто она?

— Фангра? — глупо переспросила я, растерявшись от обилия внимания. Долгое одиночество явно испортило мою сообразительность.