Саманта Янг - Огонь без дыма

— Я хочу увидеть, что он скажет об этом. Если он не захочет, я сделаю это.

Лука раздраженно взглянул на Дэвида.

— Ты не был затребован. Он был.

Джей нахмурился, его любопытство одолевало его.

— Что происходит?

— Дэвид, уйди.

С глубоким вздохом Дэвид пробормотал «да, сэр», до того как бросить взгляд на Джея.

Увидимся позже, придурок.

Джей позволил ухмылке блеснуть в его глазах, где Лука не мог ее заметить.

Иди поплачься мамочке, гад.

Она у меня хотя бы есть, гад.

С этим он захлопнул дверь офиса.

Джей скользнул взглядом по отцу.

— Так… что такое важное ты должен мне здесь сказать?

До того, как его отец успел ответить, воздух перед его столом замерцал, и Джей задержал дыхание, ожидая увидеть того, кто прибыл. Всполохи огня говорили о приходе, пламя ударило в пол, перед тем как исчезнуть. Джей моргнул, смущенный огромным количеством энергии, пульсирующей в комнате еще до появления джинна. Он был высоким, почти под два метра, с длинными пламенно — рыжими волосами, завязанными сзади в конский хвост. Он носил современную одежду и благоприятно улыбнулся Джею.

— Так это Джей Битар, — джинн шагнул к нему. Он с уважением поклонился, Джей ответил тем же в силу своих хороших манер, до сих пор смущенный тем, что же означало появление могущественного джинна. Кем бы он ни был, он был очень важным. Возможно даже королевичем. Может, незначительный принц?

— Джей, — голос отца сковал его холодом, — это Красный Король.

Немногие вещи могли вызвать его реакцию, но эта вызвала. Он удивленно изогнул бровь, и Красный Король рассмеялся. Бессмертный? Красный Король. Один из Семи Королей джиннов был в офисе его отца?

Зачем?

— Тебе должно быть интересно, зачем мне понадобились твои услуги, Джей? — Красный Король склонил голову, его светло — голубые глаза осматривали Джея, оценивали его.

— Я не знал, что вам они понадобились.

— Позор, — он усмехнулся, обернувшись, чтобы посмотреть на Луку. — Ты не сказал ему?

— Он только прибыл, Ваше величество, — проворчал Лука.

Красный Король знающе улыбнулся, в то время как его взгляд скользил между отцом и сыном.

— Ох, ясно. Да, ясно. Хорошо, Джей, — его огромная рука опустилась на плечо Джея с дружественным хлопком. — Хорошо известно, что у Джея Битара из джиннаев есть необычный дар, дающий ему преимущество в охранном бизнесе. Мне нужно это преимущество.

При упоминании этого «дара» Джей немного скривился. Он впервые осознал свой дар, когда поцеловал 12–летнюю дочь их горничной, когда ему было 13. Это было что-то связанное с ударом полового созревания, но после того, как он поцеловал ее, он понял, что они связаны. Он мог чувствовать, где она находится, когда ее эмоции были очень сильными. Он не мог читать ее мысли или что-нибудь еще, но он был довольно впечатлен «даром» и рассказал своему лучшему, и единственному, другу Трею об этом. Трей подумал, что это было слишком важно, чтобы оставаться секретом, и рассказал своему отцу, Рику, а тот рассказал отцу Джея. У джинная тогда гостила старшая женщина — джинн с великим даром «видеть» вещи в людях. Она объяснила, что «дар» поцелуя Джея был чертой, которая сама зашифровалась в его генах из генов его матери — суккуба. Как будто его гены стражника и гены суккуба слились и стали чем-то уникальным. Спустя годы они узнали, что поцелуй Джея можно поместить на клиента, чтобы отслеживать его. Это должен был быть настоящий поцелуй и, как в случае с суккубами, он работал только на тех, кто мог привлечь его сексуально. Женщины. Чтобы узнать было ли это правдой, и не важно как унизительно это было для Джея (вообще-то, Джей был довольно уверен в том, что его отец видел в этом другую форму эмоционального мучения), он заставил Джея поцеловать парня, когда ему было 15, чтобы узнать сработает ли это на потенциальных клиентах — мужчинах. В 15 лет он все же был подростком. Его это волновало. Это было оскорбительно. И заставить другого парня тебя поцеловать… не такой уж и простой подвиг. Трей сказал, что он может помочь, если ему было очень надо, но Джей знал, что папа Трея (строгий гомофоб) убьет его. Так что Джей отказался, и не потому, что он был напуган перспективой поцеловать парня, хотя это бы не стало самой великой вещью, когда-либо случавшейся с парнем-натуралом, но потому, что он отказался быть втянутым во что-то только для того, чтобы его отец насладился его унижением. Все же было сомнительно с его генами, что отслеживание сработает на парне. Отец сокрушался по этому поводу несколько недель после этого.