Ульяна Гринь: Три жениха для попаданки

— Понажираются на свадьбах, а потом валяются по паркам, а ведь с виду приличная! Эй! Ты! Ты там живая хоть?

Тык-тык в ногу…

Я открыла глаза и счастливо улыбнулась. Это не гарью пахнет, это пахнет моим родным городом! И тётка в оранжевом жилете метлой метёт дорожку! И слышен гул машин издалека, как в тумане…

— Я живая, — ответила слабо, пытаясь встать, опираясь на дерево.

— А чё лыбишься? Подымайся уже и домой топай! Тут тебе не где-то там, тут культурное место, люди ходят…

Она покачала головой, ритмично работая метлой, и пошла дальше, бурча под нос:

— Постыдилась бы…

Эх, тётя, знала бы ты, откуда я вернулась! Села бы на свою попу необъятную с раскрытым ртом! Гевин, наверное, именно так и сидит!

Я огляделась.

Гевин? Где же он?

Парк был почти пуст. Кроме дворника и мамочки с коляской метрах в пятидесяти — никого. Утро, наверное. И принца не видно. Если я в свадебном платье, то он должен быть ещё в своей форме гвардейца. Красной…

Неужели не получилось? Неужели я улетела, а он остался там, в том мире?

— Чёрт… — простонала я, напряжённо вглядываясь в листву кустарников. Куда это я приземлилась?

Таврический сад…

До дома буквально три квартала.

И я в свадебном атласе…

Одна.

Встала, обняв плечи руками. А ведь я так хотела попасть домой. Что ж теперь так не радостно? Ну, Ксюха, беги, обними маму, позвони сестре! Что стоишь, как пень?

Я покачала головой, совсем как та тётка с метлой. Не такого возвращения желала, ох не такого. Но, в принципе, с Богиней мы договаривались только на одну персону, без багажа и попутчиков. Так что всё честно. Но как же горько!

Шорох листвы заставил меня обернуться, крутанувшись на пятках. И я попала в крепкие объятья рук. Сладкий поцелуй обжёг губы, знакомый голос протянул:

— А я тебя недооценил, Ксения Лайн! Какой у тебя великолепный дворец! И парк прекрасен…

От счастья я рассмеялась, а потом подумала: боже, принц в современном городе — это же сплошные хлопоты и неприятности! У него даже документов нет… Он никогда не видел машин, не ходил в магазин и не работал!

Какие пустяки!

Главное — мы вместе. А вместе гораздо веселее решать проблемы. И об этом я подумаю потом, сейчас лучше всего идти домой, помыться, переодеться и наконец-то нормально поесть. Выпить нормального человеческого кофе, а не энергетик а-ля Фарусса!

Я отстранилась, взяла Гевина за руку и улыбнулась:

— Сколько всего мне надо тебе рассказать, любимый принц! Это не мой дворец и не мой парк. Пойдём, я покажу тебе этот мир.

Усмехнулась, глядя, как проходящая мимо нас мамочка с коляской пялится на форму королевского гвардейца, и потянула Гевина на дорожку:

— Моя страна называется Россия, а город Санкт-Петербург…

— Ты говорила, что из Санкт-Московитии, — подозрительно покосился на меня Гевин.

— Ну, это почти то же самое, — я рассмеялась. — Я видела в твоём мире чудные чудеса, теперь твоя очередь!

— Не могу дождаться, — фыркнул он. — Что может быть чудеснее магии?

— Технология, дорогой мой! Индустрия! Отсутствие магии!

— У вас нет магии? — воскликнул Гевин изумлённо, и мне пришлось шикнуть на него:

— И даже упоминание о ней в таком серьёзном ключе делает из тебя сумасшедшего в глазах остальных!

— Не-е-е! — воскликнул мой принц, делая вид, что поворачивает обратно. — Так мы не договаривались! Я возвращаюсь домой!

— Между прочим, сковородки и у нас имеются, так что не искушай судьбу!

Он обнял меня за талию, наклонился к уху и сказал тихо:

— Это была шутка, Ксения! Я готов встретиться с твоим миром лицом к лицу. Главное, чтобы ты была со мной навсегда!

— Я буду, — пообещала я. — Пошли скорее, я познакомлю тебя с мамой.

Подобрав подол свадебного платья из рельефного атласа, чувствуя сильную руку любимого человека на талии, выдохнула, свободная и счастливая, и увлекла Гевина за собой по асфальтовой дорожке Таврического сада к южному выходу, туда, где мы будем жить в этом мире вместе. В горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Конец