Инесса Иванова: Луна моего сердца

— Ты знаешь, что за срочность? Зачем я понадобилась отцу и гостям?

— Что вы?! Это не моего ума дело!

— И то верно! Подай мне платье молочно-белого цвета. Да не это, надо чтобы грудь вся была прикрыта! Есть у меня одна мысль.

Но по своей скрытности я не собиралась делиться ей со служанкой. И пока Рози помогала одеться, я со всех сторон обдумывала вероятности. Больше всего мне нравилась та, что вела к алтарному камню.

Отец Блентвера — наш ближайший сосед, второй лорд из рода Феникса, не зря приехал к нам, чуть только рассвело: конечно, они решили не откладывать свадьбу! Именно для этого и нужна им я: чтобы объявить свою волю! Ну и Слава Богам!

— Что это вы разрумянились? — спросила Рози, застёгивая пуговицы на моём платье. — Никак намиловались с женихом-то?

Горничная была моей поверенной в сердечных делах: я не рассказывала ей всё, но кое в чём поучиться у неё стоило. Когда я спрашивала, сколько за те три года, что она здесь, у неё было мужчин, она, безусловно, привирала, но даже если сбросить половину, получалось приличное число. Отец иногда одалживал её друзьям или соратникам по Ордену Сопротивления. Иногда всем сразу. По мне, так это ужасно, но, видимо, люди устроены иначе, чем чистокровные. Рози говорила, что ей нравилось чувствовать в себе твёрдый мужской член.

— Я не перехожу черту, — ответила я и строго посмотрела на неё.

— И многое теряете! Уж поверьте, это даже лучше, чем мясной окорок, который вы мне давали пробовать в прошлый День Равноденствия, — как ни в чём ни бывало лепетала бесстыдница. — Вы же сами видели: когда меня сношали…

— Хватит! Всё настроение испортила! Это в такой-то день! Пойдём уже!

Мельком бросив взгляд в зеркало и убедившись, что отлично выгляжу, я подала Рози знак, что готова. Шли медленно, чтобы я не выглядела взволнованной и раскрасневшейся. Отец бы не простил, если б я опозорилась при всех его знакомых!

Пока мы плелись полутёмными коридорами, кричащими о нашей стеснённости в средствах, я предалась любимому занятию: размышлению.

Рози была права: не участвуя в мистериях, чистокровные дочери, едва им исполнялось шестнадцать, смотрели издалека, со специальных площадок на всё действо, от начала и до конца. Человеческие женщины, чьи лона принимали чистокровное семя во славу наших Богов, укрепляли связь моего народа с этой землёй, делали жрецов искуснее, а воинов храбрее.

Я видела три мистерии, моя младшая сестра и того меньше, мы привыкли к виду чужой страсти. Таковы были наши обычаи, потому как целомудрие не должно произрастать от неведения, но только от добровольного выбора Это привилегия, которой лишены все человеческие женщины, пришедшие к нам из другого мира, так называемые Пришлые. Те самые, от которых отказалась родная земля.

Поговаривали, что с тех пор, как древние кланы отказались убивать иномирянок на алтарных камнях, Боги отвернулись от нас, предоставив своим сыновьям самим решать проблемы. Нашествие Волкодлаков многих убедило в этом, но новая кровь и сердца, вынутые на сверкающие чистотой ритуальные блюда, уже не могли умаслить старых Богов.

— Госпожа, госпожа! Надо идти, — шептала Рози, стоящая сзади. Я и сама не заметила, как остановилась у тяжёлых дверей каминного зала. Слуги в когда-то блестящих ливреях стояли у входа с непроницаемыми лицами. Полукровки нашего дома хорошо знали правила и не поднимали глаза на дочерей хозяина.

— Я готова, — сказала я чуть слышно в ответ, и Рози, кивнув, подала знак.

— Леди Леонтина Кайрис! — Слуга громко выкрикнул моё имя, и я вошла в залитый светом зал.

Большие сборища я не любила, и то, что предстало моему вниманию, более напоминало военный совет, а не обсуждение брачных договорённостей.

Пятеро мужчин с суровыми лицами сидели в креслах, расставленных полукругом. Я чувствовала себя не в том доме, где я игралась у камина ещё малышкой, а в тронном зале или, как минимум, на тайном собрании, ставившим целью свержение власть имущих.

Всех присутствующих я видела у нас и раньше: отец Найтвелла, ближайший сосед, придирчиво оглядел меня с ног до головы, будто прикидывал, гожусь ли я для их дома. А ведь он всегда был со мной любезен и говорил комплементы: мол, я умею себя держать и немногословна, как и подобает знатной леди. Чем я его прогневала?

— Подойди ближе, Леонтина, — после паузы, в течение которой лорды осматривали меня с ног до головы оценивающими взглядами, произнёс отец, почему-то уступивший сегодня кресло моему будущему свёкру. Чтобы глава дома сидел не в центре, должно было случиться что-то особенное.