Мирослава Адьяр - Ученица рыцаря

Не исследовали они!

Они не исследовали, а мне теперь со всем этим разбираться!

– А стоило бы! – вспылила я. – И что мне делать, если я снова попаду в ее воспоминания?! Я же совершенно ничего не знаю! Я могу сражаться с собственными кошмарами и фантазиями, но не с чужими.

– Правила никак не меняются, Саша, – жестко отчеканил Ритер. – Возьмите себя в руки!

– Я вот этими самыми руками, – я подошла к мужчине вплотную и поднесла ладони к его лицу, – держала обугленное тело сына Эктора. Вот этими руками! Я видела… я чувствовала запах паленой плоти. Я несла его на улицу, чтобы показать то самое созвездие, какое мальчишке показывал отец. Так что не говорите мне... – толкнув Ритера в грудь, я отступила назад и вскинула подбородок. Пришлось посильнее прикусить щеку изнутри, чтобы не разрыдаться снова. – Не говорите мне держать себя в руках. Вы бы не держали.

Ритер смутился, опустил голову. В его взгляде мелькнуло сожаление.

– Никто не должен был видеть этого, и я понимаю ваши чувства, – он прочистил горло и посмотрел мне за спину. – Но если вы сейчас поддадитесь страху, то это вас уничтожит.

– Он совершенно прав.

Я даже не стала оборачиваться. Присутствие Эктора я могла почувствовать задолго до того, как он бы заговорил.

– Это меня совершенно не успокаивает! – голос предательски надломился, и тяжелые ладони на моих плечах тоже не добавляли уверенности. Я впервые почувствовала чудовищную усталость, от которой хотелось забраться в постель и свернуться в клубочек. – Я не могу справиться с чужими кошмарами. И сегодняшний день это только подтвердил.

Ритер и Эктор переглянулись.

– Вы знаете, завтра в Шайкосе будет праздник, – протянул Ритер и подмигнул мне. – Ученикам дадут выходные дни, чтобы прийти в себя и перевести дыхание. Может, Эктор…

– Хорошая идея, – сразу же подхватил наставник. Его руки сжали мои плечи чуть сильнее. – Тебе понравится. Праздник мечецветов – это всегда красиво.

Я ничего не сказала, только выдавила из себя кислую улыбку.

Они разговаривали со мной, как с капризным ребенком, который не хочет глотать горькое лекарство, и пытались подкупить подарками. Но это не отменяло моего вопроса.

Что делать, если башня снова закинет меня в воспоминания ведьмы?

Упасть на колени и молиться? Тогда хотя бы посоветуйте – кому, чтобы наверняка!

***

Я сидела на постели и наблюдала, как из угла в угол носится Эриса. Она приготовила мне платье, несмотря на мое недовольное ворчание. И, что самое убойное, Эриса притащила мне чулки.

Я таращилась на них несколько минут, щупала, дивилась легкости материала, который я не могла определить, рассматривала и потом задала закономерный вопрос:

– А зачем?

Эриса закатила глаза и уперла руки в бока.

– Праздник ведь! Нужно выглядеть красиво. Тем более что в честь этого дня всегда устраивают танцы на центральной площади, вокруг грандиозного костра! Даже деревья у врат предварительно кормят, чтобы дать людям веселиться до рассвета.

– Это не ответ, – я прищурилась. – Какое отношение танцы имеют к чулкам? Это какая-то местная традиция? Я могла бы и в штанах спокойно станцевать…

– Вы будто вчера родились, госпожа, – на лице Эрисы расцвела хитрая улыбка. – Чулки обычно надевают не для танцев. А для того, с кем вы будете танцевать.

Я открыла рот, чтобы ответить, и так и осталась сидеть, покраснев до самой груди.

Да ну, глупости какие!

Мы с Эктором просто сходим на праздник – и все. Немного отвлечемся от проблем, погуляем, попытаемся сделать вид, что все замечательно и я не помру на очередном этаже башни. И я сомневаюсь, что наставник потащит меня танцевать.

Но смешинки во взгляде Эрисы говорили об обратном.

– Не сопротивляйтесь, госпожа, – ее губы подрагивали, женщина с трудом сдерживала смех. – Делайте, как я говорю.

Мне осталось только недовольно ворчать.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

– Все равно это глупо.

Но признаться честно, стоило Эрисе натянуть на меня платье, как я покраснела еще больше. Женщина поставила меня перед зеркалом и принялась расчесывать волосы, а я в этот момент рассматривала глубокий вырез, широкую шелковую ленту, обнимавшую мои плечи и украшенную вышивкой и мелкими золотистыми кружочками, похожими на монетки. Рукава доходили до локтей, но движений не сковывали.

Само платье было темно-синего оттенка, с расшитым золотой нитью подолом. Несколько тонких кожаных ремешков, украшенные такими же “монетками”, обвивали пояс и переплетались между собой.