Мстислава Черная: Хозяйка кафе при академии магии

Направо тупик и эркер, цветущая зелень в горшках на подоконнике. Я поворачиваю налево, и вскоре коридор выводит меня в холл, к парадной лестнице. Не обращая внимания на окружающую роскошь — что я, превращённых в музеи дворянских усадьб не видела? — я замираю на площадке перед верхней ступенькой и прислушиваюсь.

Страха почему-то нет, как будто мне его отключили. А может быть и вправду отключили или временно прикрутили на время перерождения. Я ведь дословно вспомнила, от какого сообщения отмахнулась ночью.

Внизу, откуда-то сбоку раздаются шаги.

Я отступаю за колонну. До конца сама не могу объяснить почему. Точнее, сперва я прячусь, а уже потом приходи понимание, что поступок верный — на людей сперва стоит посмотреть, незачем в лоб на них выскакивать, морально не подготовившись.

— Господин Феликс, — раздаётся густой бас, — мой дом в полном вашем распоряжении. Действуйте на ваше усмотрение, но, повторюсь, очень прошу избежать огласки. Я рассчитываю на вас.

Вот и приплыли.

То, что я подозревала, подтвердилось. Перерождение в другом мире само по себе фантастика, но перерождение в мире романа… В мире «Фаворитки герцога», если быть точной.

— Благодарю за высокое доверие, барон, — безразлично откликается господин Феликс.

И тут до меня начинает доходить.

Барон — это отец главной героини. Получается… Здравствуй, папочка?

Я выглядываю из своего укрытия, но смотрю отнюдь не на барона. Мой взгляд притягивает господин Феликс. Не выдуманный, а настоящий, живой, из плоти и крови! Тот самый господин Феликс, который понравился мне во сто крат больше предназначенного героине герцога.

Господин Феликс резко вскидывает голову. Его глаза излучают яркий зелёный свет. В романе героиню пугало сияние нечеловеческой магии, но меня его глаза завораживают. Я не пытаюсь спрятаться, знаю, что каменная колонна зрению господина Феликса не преграда.

Он смотрит прямо на меня и не спрашивает, нет, утверждает:

— Синьорина подслушивает.

Эх, господин дознаватель, зачем же так сразу подставлять девушку под отцовский гнев?

Глава 3

Впервые за утро ко мне приходит страх, но этот страх неправильный.

Сам факт перерождения меня по-прежнему не беспокоит, как не беспокоит и то, что я, возможно, потеряла свою привычную жизнь навсегда. А вот последствия того, что я попалась на подслушивании… Барон сверлит меня недобрым взглядом и, кажется, готовится отчитать. В лучшем случае. В худшем — наказать.

Ситуацию надо срочно исправлять, и я делаю шаг вперёд, приседаю в книксене. Срабатывает мышечная память, поклон я исполняю машинально.

Ох… А на какие ещё самовольные фортеля способно это тело?

Впрочем, пока жаловаться не на что, за непочтительное приветствие мне бы точно досталось, так что очень даже удачно, что моё новое тело знает о реверансах больше меня.

Я натягиваю на лицо лучезарную улыбку:

— Прошу прощения, господин, но я не подслушивала, — говорю я твёрдо.

— Полагаете, я слепой? — зелень его глаз вспыхивает ещё ярче.

К счастью, моя беззастенчивая ложь господина Феликса не разозлила, а позабавила. И, кажется, заинтересовала. Иначе с чего ему ко мне присматриваться столь пристально? Можно собой гордиться — не каждый способен смотреть в его сияющие нечеловеческим светом глаза и врать с самым честным взглядом. Хм, лишь бы не с глупо-влюблённым видом.

— Господин, я всего лишь услышала незнакомый голос и засомневалась, что допустимо перебивать серьёзную беседу своим появлением. Я хотела уйти.

— О? И что же вам помешало, синьорина?

— Я растерялась, господин. Я подумала, что если попытаюсь тайно уйти, я буду неправильно понята. Как сейчас, к сожалению.

Барон, слушая мои объяснения, расслабился и благодушно улыбнулся:

— Господин Феликс, позвольте представить вам мою дочь, Асю.

Что?!

Какую к чёрту Асю?! Разве я не главная героиня? Почему барон назвал меня именем этой змеи в сиропе — моей незаконнорожденной завистливой сестры?!

Или…

Рука-лицо! В романе у дочери от законной жены просторная спальня, отдельная гардеробная и будуар, к которому примыкает комната личной горничной. Как я могла проигнорировать очевидное и настолько ступить?! Я действительно Ася. Чёрт! Какое-то багнутое перерождение.

Господин Феликс не сводит с меня глаз:

— Леди, почему у вас такой вид, будто звучание вашего имени только что стало для вас величайшим откровением?

Моя реакция явно не остаётся незамеченной. Профи, чтоб его.