Юлия Григорьева - Пока не погаснут звезды

- Ильса, почему ты молчишь? – неожиданно прервала словесный поток мама. – Почему не рассказываешь, как Егор отреагировал на новость?

- Э-э-э…

- Не сказала! – поняла мама. – Ильса, ну как так можно?

- Страшно, - призналась я. – Потом скажу. Сюрпризом.

- Глупость какая, - фыркнула мама. – Нужно сказать.

- Скажу. А ты папе про меня сказала?

- Хотела после театра, но он меня опозорил. Уснул во втором акте и храпел так, что на нас начали оборачиваться, - ворчливо ответила она.

- Вы не разговариваете, - поняла я.

- Не разговариваем.

Мы слаженно вздохнули. Помолчали. Не знаю, о чем думала мама, а я буравила взглядом мужика с мольбертом и представляла, как буду задирать Егора, когда нарисую красивого ястреба. Я прямо чувствовала, как на языке вертится: «Смотри, банан, так выглядит ястреб». Заранее наслаждалась сопением и возмущением господина лейтенанта, предчувствовала ответный яд, и руки чесались от желания начать работу над будущим шедевром.

Как открылась входная дверь, я не услышала, потому появление Егора на пороге гостиной встретила округлившимися глазами.

- Ты должен быть на службе, - произнесла я, еще не до конца осознавая, что все мои сюрпризы летят к черту. Осознала. – Какого черта ты приперся?!

- Ильса! – возмутилась мама через сендер.

- Вот это встретила, так встретила, - усмехнулся лейтенант Брато.

- Егор пришел? – поняла мама.

- Ага, прилетел птенчик, - продолжая испепелять мужа взглядом, ответила я.

- Не буду мешать, - и контактор замолчал.

- Та-ак, - Брато скрестил руки на груди, - и что я сделал?

Его взгляд прошелся по визуализированному самоучителю, затем упал на клубок со спицами, который я вертела в руках, и брови лейтенанта Планетарной Службы поползли вверх. Это добило меня, и клубок полетел в Егора. Он легко увернулся, затем поднял мой метательный снаряд и задумчиво почесал в затылке, сдвинув фуражку на лоб.

- Ты нервная какая-то стала, - сказал Брато.

- Беременная, твою мать, вот и нервная, - рявкнула я и поняла, что сюрпризов вообще не осталось. Последний я опрометчиво израсходовала от злости, что пропали первые два.

Стало обидно до слез. Всё испортил. Нет, ну в самом деле. Я в творческом порыве, в мечтах и предвкушениях, а он взял и приперся. На черта я вообще с ним связалась? Вот за каким, спрашивается? С меня хватит!

- Развод, - объявила я. – Завтра. Нет, сегодня. Нет, сейчас!

- С какого? – полюбопытствовал слегка ошалевший от новостей Брато.

- С такого, что ты придурок, - доходчиво пояснила я и направилась прочь из гостиной, шмыгая носом.

- Это не повод для развода, - прилетел мне в спину ответ, когда я уже поднималась по лестнице наверх, чтобы собрать свои вещи. – Половина Вселенной живет с придурками и счастливы.

- Ты всё испортил! – крикнула я, не оборачиваясь.

- Неправда, я слишком идеален, чтобы всё портить, - возразил Ястреб, поднимаясь следом.

- Идеальный придурок в космическом масштабе, - с сарказмом ответила я, патетично взмахнув руками.

- Заметь, даже ты не опровергаешь моей грандиозности, - он уже был совсем близко.

Я прибавила шагу, влетела в первую попавшуюся комнату и закрыла за собой дверь. Это оказалась спальня. Обозрев супружеское ложе, я почувствовала себя совсем несчастной и зашмыгала носом в два раза чаще. В дверь вежливо постучали:

- Госпожа Брато, можно вас на диалог? – спросил непробиваемый мужик, за которого я по дурости вышла замуж.

- Пошел к черту, - плаксивым голосом отозвалась я.

- Так я же и прошусь, - услышала в ответ. – Дело за малым, открой дверь, и я войду.

- Какая же ты непрошибаемая сволочь, Брато! – выкрикнула я, переходя от шмыганья к рыданиям.

- Да ни черта, - возразил тот, который муж, - до сих пор от новостей в шоке. Лисеныш, я ведь всё равно войду, открой по-хорошему.

- Или что? – с вызовом спросила я, на пару секунд прекращая рыдания.

- Или позову тестя, - самодовольно ответил генеральский любимчик.

- Стукач и придурок, - отозвалась я и снова зарыдала. – Ты всё испортил!

- Так, ясно.

Это было последнее, что я услышала, а затем наступила тишина. Я еще немного пострадала, но никто ко мне не рвался, к диалогу не призывал. Подойдя на цыпочках к двери, прислушалась, затем осторожно открыла ее и высунула нос в коридор. Там никого не было. Егор исчез. Поджав губы, я вернулась к кровати, села на нее, немного посидела, возобновляя страдания, а потом… взвизгнула. Потому что хлопнула рама приоткрытого окна, и на подоконник залез мой муж. Фуражка козырьком набок, китель расстегнут, галстук закинут на спину, а в зубах ветка цветущего жасмина, сорванная с куста, росшего у входа в дом.