Юлия Григорьева - Пока не погаснут звезды

Глава 1

Чернота за большим овальным иллюминатором успокаивала и навевала дремоту. Имперские трассы, очищенные от космического мусора, навевали скуку. Мне больше нравилось летать в диком пространстве, где есть возможность встретить всё, что угодно: от шального астероида до Туаронских пиратов – самых больших отморозков на пять галактик альянса. Но сейчас я летела на корабле посольской миссии, а послам мотаться в диком космосе не положено по статусу.

- Тоска-а-а, - я откровенно зевнула и закрыла глаза, решив предаться сну, чтобы хоть как-то скрасить себе дорогу.

Над головой остановился робот-стюард. Не знаю как, но я всегда слышу приближение этих совершенно беззвучных созданий.

- Ничего не надо, - буркнула я, не открывая глаз.

Робот исчез, а я погрузилась в мягкую измененную реальность неглубокого сна. Все же причудливые бывают видения в таком вот коротком сне, больше похожем на нырок в воду без полного погружения, когда звуки окружающего мира переплетаются с видениями, созданными подсознанием.

- Тем, кто лишен совести, всегда хорошо спится…

Голос был знаком, и разум тут же соткал образ парня с каштановыми волосами. Тут же перед внутренним взором возникло видение зеленого луга на далекой матушке Земле, красные стены космической академии за ним, и обоняние заполнилось ароматом летних трав и цветов. Кожа на виске почти ощутимо нагрелась от солнечных лучей и дыхания парня, склонившегося ко мне.

- Ильса…

Я смотрю в глаза парня. Он не совсем человек, полукровка, поэтому окантовка карих глаз отдает насыщенным бордовым цветом. Когда он злится, бордовый полностью заливает радужку, не оставляя от карего цвета даже крапинки. И когда возбужден тоже. Но сейчас он не злится и не сгорает от желания. Лицо его умиротворено и спокойно, как и сам луг, как ласковое солнце над нашими головами.

Мои пальцы чуть сжимают широкое плечо парня, затянутое в светлый комбинезон курсанта космической академии, исследуют упругие мышцы, скрытые мягкой тканью. Мне нравится изучать его тело пальцами, нравится смотреть в необычные глаза, завораживающие игрой цвета радужки, нравится, когда его дыхание касается моего виска, нравится, когда губы скользят по скуле, чтобы через мгновение спуститься на шею…

- Егор…

У него старое имя. Так забавно. Джонов, Марков, Алексеев больше вероятности встретить у каких-нибудь рептилоидов - у них это модно. А на Земле в моде зубодробильные имена с планет-союзников. Мое имя, например, это настоящий симбиоз имен из трех миров – Ильсаирэниата, сдохнуть можно. И это при условии, что я чистокровный человек. Как у моих родителей мозг не вскипел, пока они создавали столь замысловатое имя. А он – Егор. Мило и по-доброму.

- И всё такая же красивая… стерва.

Морок луга развеялся, и я открыла глаза, изумленно оглядываясь вокруг. Но никого рядом со мной не было. Странно. На том лугу Егор называл меня, как угодно, только не стервой.

- Стюард.

Робот тут же выплыл из своего укрытия и завис рядом, ожидая моих пожеланий. Хотелось спросить, не было ли кого-то сейчас рядом со мной, но тут же расхотелось это делать. Сама себе показалась слегка чокнутой. Вот уж кого тут не может быть, так это Егора Брато.

- Свободен, - досадливо отмахнулась я, но не успел робот исчезнуть, как я вновь поманила его. – Принеси выпить.

- Напитки какой планеты желаете? – вежливо осведомился стюард.

- Нашенской, - криво усмехнулась я, использую уже даже не анахронизм, а настоящий реликтизм. – Водки принеси. И не вздумай разбавлять.

- Смею заметить, что крепость данного напитка…

- Я сказала – водку, - отчеканила я.

Стюард исчез, чтобы через мгновение вернуться с подносом и заказанным напитком на нем. Забрав стакан, я разом осушила всю порцию и, крякнув, устремила взгляд в иллюминатор, чувствуя, как по телу разливается тепло. Робот сунул мне под нос кружок соленого огурца, нанизанный на вилку. Еще одна дань традициям и моде. Я сняла огурец зубами прямо с вилки, не удосужившись взять ее в руки, и махнула рукой, приказывая стюарду убраться прочь.

Закрыв глаза, я снова попробовала задремать, но сон уже не шел. Мои мысли унеслись на тринадцать лет назад, в мою далекую юность, когда мне было всего семнадцать лет. Прекрасное было время, беззаботное, светлое, чистое. Мой отец получил назначение на место ректора Третьей Космической Академии, и мы перебрались из шумного города, расцвеченного миллионами огней, в тихое местечко, изолированное от всего мира, как все территории космо-академий.