Анастасия Акулова: Беспредел фантазии

От Автора: Вечность… а сколько это? Много, мало? Для каждого время бежит по-разному, но всё равно нам, людям, сложно представить, что для кого-то его вовсе не существует – ведь мы с нашей недолговечностью вынуждены ценить каждый прожитый день. И века в век мы задаёмся вопросом: кто мы, откуда мы, почему появились и почему являемся такими, какими есть? Навряд ли нам суждено когда-либо узнать ответы, и эта история – лишь маленькая сказка, основанная на фантазиях, порождённых извечными вопросами человечества о своей сути. Сказка, которая, как и любая другая, содержит свою долю истины и лжи.

Тёмно-синее, с бирюзовыми переливами море набегает на берег, мерно и ласково касаясь суши, влажный воздух полон запахов цветов и утренней свежести. Горячий песок виднеется лишь у самой воды, у небольшого оврага, выше землю покрывает молодая трава, осыпанная капельками росы, будто бесценными бриллиантами. На востоке виднеется лишь частичка просыпающегося солнца, озаряющего бескрайнюю гладь моря красноватыми отблесками. Чуть коснулся рассвет земли, всё вокруг начало оживать – раскрылись цветы, наполняя всё вокруг тысячью чудесных ароматов, проснулись зверьки и насекомые, безбоязненно снуя повсюду. Хор утренних птиц оценил бы любой виртуозный музыкант, вот только восхищаться всему этому было некому.

Не знавала людей земля, первозданный рай. Лишь звери и птицы пока что могли любоваться совершенным творением Создателя – и всё вокруг, каждая мелочь, каждый лучик или травинка, дышали жизнью.

Но что это? Над спокойной гладью моря мелькнула размашистая тень. Если бы кто-то посмотрел в этот момент на ясное небо, то ему бы показалось, что это большая сизая птица парит в поднебесье. Но нет – то, расправив белоснежные крылья, летит хрупкий ангел, с тоскою глядя вниз, на виднеющиеся просторы.

Запах солёного моря с привкусом распустившихся роз остаётся на губах, когда сталкиваюсь с мощным порывом ветра, резко спикировав вниз. И это ощущение полёта в пропасть, от которого бешено колотится сердце в груди, мне нравится больше, нежели плавное, спокойное скольжение по воздуху. Почему? Я не знаю. И меня мучает неизвестность, не понимание самой себя и странных чувств, желаний, охватывающих меня всегда, когда я оказываюсь здесь, на земле. Странность их в том, что нельзя сказать, являются ли они проявлением добра или зла, стоит ли мне гнать их от себя или нет. Томление, жуткая нехватка чего-то, как если бы вдруг пропала возможность дышать.

Мне нельзя здесь находиться. Мы – ангелы, сотканные из света, мы принадлежим только небесам, и наш удел – лишь взирать на землю, как на красивую картинку или недоступную мечту, и бороться со злом, затаившимся в глубинах преисподней. Наша вечность предопределена, и выйти за рамки – значит потерять себя, свою сущность, свет и добро.

Я не помню – откуда возникла – лишь яркую вспышку света, ставшую первым, что я увидела. С тех пор только свет и добро – вот всё, что у нас есть. Это заученное правило, которое остаётся лишь повторять каждую отведённую нам секунду. Но, признаться, я не знаю, что такое добро в полно мере. Как можно понять, что такое свет, если никогда не видел тьмы? Ведь только из этого контраста можно сложить понятие и о том, и о другом. К тому же, нередко возникает мысль – а есть ли что-то между светом и тьмой, добром и злом? Наверное, если было бы такое существо, оно было бы самым счастливым на свете…

Прилетая сюда, я не переступаю пресловутые рамки – но вполне может быть, что хожу на грани. Ничего не могу поделать с собой – с тех пор, как сквозь пелену душных облаков увидела это место, так стремлюсь к нему, привязываюсь с каждой новой секундой своей вечности. И если бы была тому причина! – Земной рай мало чем отличался от того, что я видела прежде. Но именно он почему-то манил меня к себе, как магнит. Особенно оно… море.

Казалось бы, чем может манить бездушная гладь воды? А мне она казалась живой. Более живой, чем все и всё, что я видела когда-либо. Разноцветные переливы солнца, бушующие пенистые волны – всё это казалось мне чувствами, эмоциями, которых я не знала, которые придумывала сама и давала название. Гнев шторма или нежность лёгкого бриза, энергичная игривость волн или спокойствие безветренной глади – всё это завораживало, захватывало дух, наводило тоску и оставляло странную пустоту внутри. Словно мне чего-то не хватает – чего-то, ради чего я не пожалела бы своей вечности, крыльев, свободы…