Стэлла Соколова: Ветер перемен

– Алло?

В трубку понеслось веселое «Первоклаааасник! Первоклаааасник! У тебя сегодня прааааздник!». Отняв трубку от уха, я, не открывая глаз, широко улыбнулась – папа, как и обещал, позвонил в первый день занятий. Почему я решила, что это именно мой папа? Потому что это только он может позвонить ни свет ни заря и использовать собственных детей вместо будильника для еще одного своего ребенка. Но все равно, несмотря на то, что было еще совсем рано, услышать звонкие голоса братишек я была рада до крайности.

Из дома я уехала в начале июня, как только мы вернулись с Кипра, где отдыхали всей семьей, и занялась обустройством своего жилища. Родители, приехавшие вместе со мной и не забывшие прихватить на экскурсию по Санкт-Петербургу моих младших братишек, отбыли, как только вопрос с арендой и ремонтом был решен.

Все время пока мой чердак приводили в надлежащий вид, я жила у Ленки – на лето ее сестричек отправили на дачу вместе с бабушкой, так что у Ленки была целая комната. За столь непродолжительный срок мы с подругой стали еще ближе. Скажу по правде – я бы скорее назвала ее своей сестрой, которой у меня никогда не было, нежели просто подругой. В общем, родители не видели меня все лето, соответственно, соскучились, так же как и малявки.

Когда песенка в исполнении Янниса и Лёни затихла, трубку взял папа, а я скатилась с постели и, щурясь на солнышко, посмотрела на будильник. Времени было всего-то половина восьмого, в такую рань только мой папа может позвонить…

Позевывая я встала и, прижимая трубку к уху плечом, поплелась на кухню, папа в это время громогласно вопрошал:

– Готова? Портфель собрала?

Я, громко чихнув, промямлила:

– Какой портфель, пап? Ты еще про бантики белые меня спроси…

Папа рассмеялся и ответил:

– Ладно-ладно, знаю, что готова. – Придав голосу серьезность, он важно пророкотал – Переходи дорогу на зеленый, уроки не прогуливай и кушай хорошо.

– Ага.

– Передаю трубку маме.

– Ага.

Мама, тоже ранняя «пташка», что-то весело щебетала в трубку, а я рыскала в своем холодильнике, ища что бы мне схарчить на завтрак. Не знаю у кого как, а мне когда мама звонит, вроде бы ничего важного не обсуждаем, а разговор длится не меньше часа… Так было бы и в этот раз, если бы мне не позвонила Ленка, из-за чего мне пришлось разговаривать сразу по двум телефонам – стационарному и мобильному. Если честно, на тот момент я еще не совсем проснулась, поэтому ни сказанное мамой, ни Ленкой в памяти не отложилось. Результат был плачевным…

Закончив разговор с мамой, я поплелась в душ, быстро умылась, почистила зубы и потратила некоторое время на то, чтобы привести себя в порядок – в отличии от большинства моих сверстниц, я не особенно часто использую косметику, но сегодня решила выглядеть на «все сто». В конце концов, мало ли и в самом деле мой единственный и неповторимый будет ждать меня перед входом в актовый зал (или где там собрание первокурсников проводят), печально вглядываясь в толпу сквозь толстые стекла очков? Шучу, очкарики мне никогда не нравились, да и веснушки со вчерашнего вечера почему-то подбешивать стали.

Рассматривая свое бледное (эх… загара как не было) лицо, я игриво подмигнула самой себе. В принципе, выглядела я хорошо, а учитывая то, что сделала легкий макияж, так вообще можно сказать, что отлично. Раздумывая над тем, что делать с волосами (они у меня довольно коротко подстрижены, чтобы не мешали), я просто уложила их пенкой. Вот за это я и люблю кудряшки – можно просто слегка взбить волосы и «воронье гнездо» на голове превратится в стильную прическу.

Еще какое-то время я потратила на то, чтобы выбрать подходящую одежду – Ленка-то точно в платье пойдет, погода теплая, да и фигура у миниатюрной подруги такая, что от зависти помереть можно. На свою я тоже не жалуюсь, но почему-то юбки и платья не особенно люблю. В конечном итоге я решила одеть джинсы, темно-серую водолазку по фигуре и широкий пояс. Достав из шкафа-купе короткий вязанный жакет из тонкой шерсти, я подмигнула своему отражению и вышла из дома. Через пятнадцать минут я уже бодренько шагала в сторону метро.

На самом деле, мне бы еще тогда вспомнить о чем мы с Ленкой говорили, но вести беседу сразу по двум телефонам дело трудное, скажу честно. Тем более, если разум все еще блуждает по чудесному миру Морфея. В общем, даже если бы я попыталась вспомнить хоть что-нибудь, вряд ли бы мне это удалось. Решив не ломать долго голову, я просто наслаждалась сентябрьским утром, глядя как малыши-карандаши, с портфелями больше их самих, держась за руки идут в школу. Даже и не знаю почему оно так, но малявок я люблю. Может быть потому, что сама будучи ребенком практически все свое время посвящала младшим братишкам.