Светлана Шумовская - Обитель Ларса Геера

- Всё равно ничего не вышло бы, — чтобы успокоить себя, вслух произнесла я.

— Сомневаюсь, что это конец, — меланхолично заметил живун, — южане не отпускают тех, кто стал им дорог.

- А я стала?

— Он позволял тебе прикасаться к себе, называл по имени, даже целовал! Каких ещё доказательств тебе не хватает?

Я не знала. Как и не знала, что ответить, поэтому, собрав волю в кулак,

заставила себя не думать о Тарионе, а заняться обсуждением более насущных проблем.

- Что мне делать с замком?

- Жить! — расхохотался живун.

— Ты понимаешь, о чём я. Я не смогу руководить целой лечебницей, у меня нет опыта. И если с хозяйственными делами и бухгалтерией я постараюсь разобраться, то управлять штатом исцелителей мне ещё слишком рано.

— Напишешь письмо в ковен и запросишь нужного сотрудника в помощь, — спокойно ответил Олес, — и, конечно, предложишь остаться всем желающим из нынешнего штата, кроме Изабеллы Поли и Лью Колинса, разумеется — они слишком преданны Стефану.

- Ты прав, — подтвердила я.

- В любом случае, у тебя есть я, и помогу в любом вопросе, — поддержал Олес.

- Может, подскажешь, как помириться с Тарионом?

— Извини, Ева, в любовных делах я не советник, — снова рассмеялся живун и, велев мне хорошо выспаться и набраться сил, испарился, оставив меня одну.

Я удобно улеглась и действительно решила уснуть. Внутри разливалось спокойствие, словно кто-то близкий и родной поддерживал меня. Я точно знала, что родители гордятся и радуются такой запоздалой, но успешной мести. Вскоре я уснула, а ночью мне в первый раз за долгое время снился сон.

Во сне я так же лежала в постели, и дверь комнаты тихо распахнулась, впуская Тариона. Мужчина вошёл, тяжело опустился рядом со мной и некоторое время просто рассматривал меня. После поправил одеяло и лёг рядом поверх него. Он покрывал моё лицо невесомыми поцелуями, и в душе от этого разливалось знакомое чувство волнительного ожидания и тёплого счастья. Во сне Тарион был спокоен и умиротворён, он просто лежал рядом, гладил мои волосы и целовал. В этом же странном сне он застегнул на моей руке тоненький браслет-цепочку, приятно холодящий кожу.

— Ты примешь моё сердце? — спокойным, чуть вибрирующим в сонном сознании голосом, спросил он.

- Тысячу раз да, — шептала я.

И этот сон не был похож на мои кошмары, не такой реальный. Я словно смотрела его со стороны, через пелену нежной белёсой дымки, и жутко не хотела просыпаться.

А когда проснулась, графа рядом не было, как и не наблюдалось браслета на

руке. Зато в воздухе отчётливо чувствовался его парфюм… или мне просто казалось, что чувствовался?

Некоторое время я ещё лежала в постели, не желая отпускать ощущение этого сна, но в дверь постучали, потом постучали громче, и мне пришлось открывать глаза.

- Входите!

Едва я дозволила, дверь распахнулась, впуская двоих вчерашних служанок.

Одна из женщин несла несколько огромных пакетов, свёртков и массу коробочек разного размера и цветов, вторая же водрузила на стол поднос с дымящимся кофейником и свежей сдобой, распускающей по комнате дурманящий аромат.

— Что это? — проследив взглядом за процессией, продвигавшейся к небольшому туалетному столику у окна, спросила я.

— Бал через несколько часов, вы проспали почти сутки, и это ваши наряды. А это — завтрак. И я советую вам поскорее покончить с ним, чтобы успеть достойно собраться.

- Так много? — поразилась я, рассматривая коробочки и свёртки.

— Здесь их несколько, на выбор, — ответила ворчунья, — поднимайтесь, времени мало, нужно привести вас в порядок.

Я встала и, быстро умывшись, приступила к завтраку. Едва с ароматными булочками было покончено, отдалась в руки служанок. Они примерили на меня

несколько платьев, чтобы я могла выбрать. Выбор пал на пышный наряд графитового цвета, у которого был самый мягкий корсет из всех и почти отсутствовал вырез. Женщины не одобрили выбор, сказав, что юным барышням нужно носить пастельные тона, но особо не настаивали, в итоге смирившись. Мои волосы завивали какими-то причудливыми щипцами и укладывали в высокую причёску, оставив выпущенными только синюю и изумрудную пряди, которые подчёркивали наличие магического дара. На лицо наносили белый крем непонятного мне назначения, а брови подкрашивали чёрным. Через несколько часов я была уже полностью готова. В зеркале отражалась бледная девушка с угольно-чёрными бровями и нежно-розовыми губами, в тёмном, переливающемся платье.