Ирина Муравьева: Вместо неё (СИ)

Во всяком случае, он поспешил удалиться.

Весь следующий день Герман посвятил своим делам. В городе было жарко, и на удивление скучно. Изрядно подустав, Герман вернулся в гостеприимный дом Белых, и, осведомившись у служанки, что хозяев еще нет, и обед будет через лишь час, направился к профессору. Но еще на пороге Марта строго сказала, что Хитров принял лекарство и сейчас спит, а потому Герману ничего не оставалось, как пойти переодеться, чтобы искупаться до обеда. Хорошенько поразмыслив, Герман выбрал озеро, и направился в строну красивого деревянного причала. Однако, окунуться в воду ему не удалось. Прямо в воде, неподалеку от причала, Анна и ее муж страстно занимались любовью. Герман покраснел, и перекрестился, радуясь, что пара была слишком увлечена, чтобы заметить его.

Через час подали обед. Волосы Анны были слегка мокрыми. Платье облипало фигуру. Ее муж являл собой само спокойствие, профессор Хитров слегка зевал под действием своего лекарства, а Герман чувствовал себя немного неловко от увиденного.

– Неужели так можно любить законную жену? – усмехнулся он про себя.

Тут Антон обратился к нему с вопросом.

– А? – не успел сориентироваться Герман.

– Не хотите ли завтра посетить нашу фабрику? – повторил свой вопрос Антон.

Герман вежливо согласился.

Семья Белых имела несколько промышленных заводов. По факту они производили все, что нужно людям для ремонта. Завод, которым руководил Антон, занимался лако-красочными изделиями. Герман редко бывал на производствах такого рода. Вернее сказать, раньше Герману не приходилось бывать на заводах. И нельзя сказать, чтобы он как-то жалел об этом. Бесконечные станки, оборудование, рабочие в спец одежде. Одним словом: скука. Но красавчика-мужа Анны это, кажется, развлекало. Он с удовольствием показал Герману цех, потом социальную сферу – то есть столовую, – и, на последок, приберег свою гордость – личный кабинет. Огромный, с еще более огромным окном, кабинет внушал уважение. Герман с удовольствием уселся в кожаное кресло напротив Антона, и потягивал дорогой коньяк, пока Антон рассказывал про свой завод.

– Для меня это – самое главное детище. Я закладывал первые цеха, правда тогда еще лишь младшим управляющим…, – Антон задумался, но затем бодро продолжил, – А вот фотография самой последней закладки – пять лет назад, уже полностью мой цех…

Герман вежливо посмотрел на фото, где Антон стоял возле котлована с небольшой коробочкой в руках.

– И что вы закладывали в фундамент на счастье? – спросил он.

Антон улыбнулся: – Все в лучших традициях – прекрасную девушку.

Гэрри вежливо рассмеялся. Впрочем, муж Анны не производил на него особого впечатления. Герман знал таких людей: богатенький мальчик, пытающийся показать, что он тоже чего-то сам добился, тогда как на правде все, окружающее его, было делом рук другого, старшего родственника.

После экскурсии по заводу, Герман снова отправился в город по делам. Вечером состоялся очень хороший ужин в честь его отъезда, потом долгие, отчасти бессмысленные, но наполненные теплотой воспоминаниями молодости для профессора Хитрова разговоры. Герман встал наутро с разбитой и полной литературных бредней головой, и Анна с Антоном отвезли его на вокзал. Там они тепло попрощались, и, уже сидя в вагоне, Герман с грустью подумал, что это, наверное, последний раз, когда он видел своего учителя живым. Еще два-три года, – Герман был уверен, что дела будут держать его в стороне так же, как и прежде – и профессора Хитрова не станет, даже не смотря на все усилия его дочери. Однако, дальнейшая судьба распорядилась иначе.

С момента встречи Германа со своим старым учителем – профессором Хитровым – прошло около трех месяцев. За это время Герман перебрался в небольшой университетский городок, где и планировал зазимовать, читая лекции и дописывая свою первую книгу. Гэрри, с его вечно молодой душой, нравились разнузданность и, вместе с тем, ученная степенность, сочетающиеся и университетском городке. Он любил свои занятия, наслаждался обществом студентов, и тихими вечерами, проведенными за своим трудом. Но любому спокойствию рано или поздно должен прийти конец. Для мирной жизни Германа все началось с появления женщины. Нет, не таинственной и прекрасной женщины в красном, а обычной, серой дамочки средних лет. Сначала Герман заметил ее на одной из лекций, да и то не сам, а лишь когда кто-то из студентов указал на то, что данная особа немного старовата для их занятий. Герман тогда лишь улыбнулся, сказал, что знания можно получать в любом возрасте, и более вроде не задумывался над этим, но женщина продолжала появляться на его занятиях. Почти всегда она сидела в углу, ничего не записывая, а просто слушая. Вернее нет, со временем Герману начало казаться, что она даже не слушает, а просто смотрит. Смотрит на него. И в глазах ее всегда выражалось такое презрение…Со временем Германа начало это раздражать, и под конец он решил выяснить, отчего снискал такую нелюбовь у столь непонятной особы. Но дама каждый раз появлялась и исчезала совершенно незаметно, словно была призраком, и поймать ее для разговора никак не удавалось. Пару раз Герман пытался осведомиться у студентов, знают ли они “однокурсницу”, но положительных результатов это не дало. Затем он начал спрашивать у персонала университета, но даже вахтер клялся, что мимо него такая никогда не проходила. Дело начинало нравиться Герману все меньше и меньше, и он уже почти начал верить ведьм, пока, проверяя одну из студенческих работ, не нашел внутри абсолютно пустой листок, содержащий только адрес и просьбу о встрече.