Бронислава Вонсович - Скромная семейная свадьба

День рождения фьордины Феррейра отмечался в конце весны. Тереса начала готовиться к нему загодя. Столько счетов отец еще ни разу не оплачивал, он пытался спорить с сестрой, но она ему так нежно и недоуменно улыбалась, говорила, что хочет не так уж много, что он смирялся и подписывал все новые и новые чеки. У меня так никогда не получалось, поэтому я собиралась ехать на праздник в перешитом платье сестры – «почти новом», по выражению смущенной мамы.

– Дура ты, Патти, – как-то сказала мне Тереса, небрежно вертя в руках зажженную сигарету. – К мужчинам нужно иметь подход, а то так и проходишь всю жизнь в обносках с чужого плеча. Сначала платья, потом – мужья. Хочешь, я дам тебе попользоваться Даниэлем? – Она хохотнула, поглядев на мое вспыхнувшее лицо. – Думаешь, я не знаю, что ты по нему сохнешь?

– Пока еще Даниэль не твой, – заметила я.

– Вот именно, пока. – Она пустила струйку дыма в мою сторону, заставив меня немного поморщиться, и добавила: – Все, рулетка судьбы крутанулась и остановится там, где мне нужно. Для этого сделано уже столько, что успех обязан прийти.

Но рулетка судьбы крутанулась в этот раз не так, как она ожидала, потому что сама Тереса неожиданно слегла с болью в горле и высокой температурой, а Даниэль, не менее неожиданно, заметил меня.

– Патрисия? – удивился он. – Как ты изменилась.

– Я немного выросла, – смущенно пояснила я.

– Немного, – согласился он, разглядывая меня совсем по-другому, не так, как раньше.

Весь вечер он не отходил от меня, находя все более интересные темы для беседы. Я ужасно смущалась, отвечала невпопад – такое внимание было мне в новинку и больше пугало, чем радовало. Мне все казалось, что это злая шутка той самой судьбы, в рулетку с которой играла Тереса, делая ставки все больше и больше в надежде однажды сорвать банк.

На следующий день он приехал к нам с единственной целью – увидеть меня. Тереса все так же лежала в кровати, не имея возможности спуститься вниз, но когда ей рассказали о том, что он приехал и даже спросил о ее самочувствии, уверилась, что ее усилия наконец-то вознаградились.

– Любые цели хороши, чтобы добиться своего, – чуть хрипловато сказала сестра, когда я зашла спросить, не нужно ли ей чего-нибудь. – Пусть у нас черная магия и запрещена, но результат-то ты видела?

Она закашлялась, а у меня духу не хватило ей объяснить, что Даниэль спрашивал о ней лишь из вежливости, а приезжал ко мне. И смотрел только на меня. А на прощание поднес мою руку к губам, нежно поцеловал и долго потом не отпускал, а я забирать не стала. Так мы и простояли еще полчаса, прощаясь, говоря словами ни о чем, но глазами и улыбками – об очень многом…

Тереса провела в постели целую неделю. А когда встала, сразу поняла, что случилось. В гостиной она сидела с каменным лицом, время от времени вставляя короткие фразы, чтобы показать, что она участвует в общем разговоре. Но говорила она такие гадости, что лучше бы молчала. Наверное, эта же мысль пришла и ей в голову, так как она сослалась на плохое самочувствие и ушла, напоследок мазнув по мне неприязненным взглядом. Я поежилась. Непохоже, что она ограничится только этим: Даниэлю ничего высказывать не будет, а вот мне… Вечер оказался безнадежно испорчен этими мыслями. Я ждала воплей, швыряния в стену всего, до чего могла дотянуться моя сестра, и требований отправить меня куда подальше, чтобы не мешала ее личному счастью.

Но Тереса повела себя на удивление сдержанно. Нет, она не оставила случившееся без внимания, пришла ко мне сразу после отъезда Даниэля и насмешливо сказала:

– Дура ты, Патти. Я же сказала, что он мой. Но я добрая – пользуйся, пока есть такая возможность, скоро ее не будет.

И эта ее спокойная уверенность испугала меня намного больше, чем любой самый отвратительный скандал, на которые Тереса была мастерица. Скандалы она устраивала только тогда, когда считала, что другими методами ничего не добьется. А это значило, было у нее что-то, позволявшее надеяться на благополучный для себя исход. Сестра считала Даниэля собственностью, а свое отдавать она не собиралась.

Начала она на первом же совместном семейном обеде. От более раннего выступления ее удержало только нежелание встать к завтраку.

– Па-а-ап, – капризно протянула она, – тебе не кажется, что Патти ведет себя неприлично? Она столько времени проводит с чужим женихом, что пойдут слухи.

– С чужим женихом? – Отец вопросительно на нее посмотрел.

– С Даниэлем Феррейра, – невозмутимо пояснила Тереса.