Лика Маррн: Ряска Правды

Выйдя из-за куста, я поинтересовалась:

— Что это?

— О, вы уже все… — начал было он, но осекся, когда я задала вопрос. Удивленно приподнял брови. — Это капюшон.

— А зачем он? — непонятливо нахмурилась я.

— Укрываться от дождя или от ветра, — вежливо пояснили мне. — Да, прицепите это на пояс, думаю, пригодится.

Мужчина протянул мне кинжал в аккуратных, красиво тисненых ножнах. Рукоятка была резной, красивой, но всё же:

— Простите, я не умею держать оружие, к тому же, не люблю причинять вред кому бы то ни было.

— Госпожа кикимора, — сообщил мне мужчина, скрестив руки на груди. — Мы с вами отправляемся не на летнюю прогулку по окрестностям, неизвестно, что попадется нам на пути. Так что, будьте добры, возьмите кинжал и постарайтесь с ним не расставаться.

На это я не нашлась, что ответить. Принципы принципами, а смертный-то был прав — в выборе между своей жизнью и жизнью каких-нибудь разбойников, я не задумываясь выбрала бы себя. Тем более, что жизнь смертных всё равно короче нашей. Оборвать её раньше у того, кто этого заслуживает — не велика потеря. Кинжал занял законное место у меня на поясе — прицепил его туда Реджинальд, не доверяя моим способностям обращения с острыми предметами.

— А теперь, если вы не возражаете, вот ваша лошадь, — кивнул мне мужчина.

В углу полянки жался к ощипанной березке чудо-зверь — настоящий конь… Из моей головы мигом вылетели все мысли как об оружии, так и о людских портных. Это был коричневый жеребец, довольно хиленький, я бы даже сказала, крайне исхудавший, но всё же настоящий. Людской.

— Вам оседлать и помочь взобраться, — без всякого вопроса в голосе сообщил мне Реджинальд, и уже было сделал шаг в мою сторону, когда я ехидно улыбнулась, в мгновение ока метнулась к лошади, погладила её по холке, давая ей признать меня, принюхаться а через ещё пару секунд уже сидела у неё на спине. Седел я не признавала.

Мой спутник выглядел так, как будто я только что вывернула с корнем огроменный пень и перебросила его через все болото, но все вопросы проглотил и так же искусно взлетел в седло.

— Нам нужно ехать быстро, миновать эти места до сумерек, — бросил он. Кажется, я ущемила чье-то мужское самолюбие.

— До заката, — поправила я.

— Вам лучше знать, — пробормотал мужчина и пришпорил своего коня, следуя за мной — я все-таки получше, чем он, была знакома с дорогой.

Ехать на человеческом коне было непривычно — и под этим я имею ввиду непривычно медленно. Да, коня из плоти и крови я видела первый раз в жизни, а вот на Драгомировских духах-лошадях носилась не единожды. Они были разные — травяные, лиственные, земляные, но поездка была из тех ощущений, которые не забываются никогда в жизни. Духи неслись, не врезаясь в деревья, потому что они сами были частью леса — и лес уступал им дорогу, куда бы они ни направились. Ветер свистел в ушах, а мимо неслись всевозможные оттенки зеленого, желтого, красного, потому что отличить что-нибудь друг от друга во время такой скачки не представлялось возможным.

Да, с духами мы бы были у границ Владений за час, а с этими жалкими подобиями настоящих коней, похоже, предстояло провозиться как раз до заката.

Время тянулось издевательски медленно, ползло будто старый полуслепой уж, медленно скользящий в траве. Реджинальд со мной не разговаривал, а я не настаивала.

Люди в таких местах всегда предпочитают молчать — на них давит сила, которой они не понимают. И хотя я была уверена, что мужчина знает больше других смертных, но и его угнетал тяжелый воздух ельника, который пришёл на смену легкому аромату лиственных деревьев.

Тропы не было — кони то и дело норовили споткнуться о корни, нарочно вылезающие там, где их и в помине никогда не было. Чем дальше после полудня, тем быстрее начинал пробуждаться лес.

Темные лапы огромных елей хватали Реджинальда за рукава, ударяли по лицу — от него за версту несло человеком. Меня же лес узнавал и не ставил особых препятствий — только недоуменно покачивал кроной, всё ещё не понимая, что мне понадобилось. Я думала о том, как нам повезло, что день оказался солнечным, и всех обитателей сморило основательно, да оглядывалась на спутника. В лесах ведь с людьми нужно осторожно, не то…

— Кто это у нас тут? — скрежещущий голос, похожий на скрип старой коряги, заставило моё сердце ухнуть в пятки.

В узкий проход меж двумя деревьями ступило оборванное, грязное существо. Желтая кожа обтягивала выпирающие кости, едва-едва прикрытые лохмотьями. Я покосилась на мужчину — тот рассматривал лохмотья, в которое оно было одето. По его лицу нельзя было сказать, догадался ли он о том, откуда взялась эта человеческая одежда. На обрывках рубахи ещё виднелись засохшие капельки крови — видно, кому-то не повезло чуть меньше луны назад. Руки о шести пальцах были кривыми и длинными, они почти волочились по земле, ногти на них были черными. Но не это было самым устрашающим во внешности этой обитательницы лесов.