Федор Метлицкий - Конец света

Я встретил его за садом, где когда-то приземлились мои инопланетные друзья Иса и Муса.

Он вылез из своей «космической тарелки», зажмурившись от земного света. На нем был серебристый костюм, похожий на спортивный.

– Здравствуй, папа!

Это был длинный нескладный юноша с тонкой шеей, слегка удлиненным затылком инопланетянина и наивным выражением лица. От него веяло нездешним состоянием космонавта. Я жадно оглядывал его, узнавая свои черты, и ее, моей идеальной любви из иных сфер, коей я когда-то обзавелся, как женатый Данте.

Мы обнялись. Во мне было чувство, словно увидел наяву давно умершее родное существо, по кому тосковал во сне. Он был родным, но в нем была такая инопланетная независимость, что я оробел. И было неловко, не мог потискать его, как обычно родного человечка, хотя чувствовал смертную крепость уз родной крови. Не прожил с ним его детство, и потому, как матери архиерея в рассказе Чехова, хотелось говорить ему «вы».

Я давно отрезвел. Была ли это эйфория после укола наркоза в больнице? Или это действительно было путешествие на другую планету? И это мой сын от инопланетянки?

– Как ты здесь…?

– Прислал наш Форум. Просили выяснить, насколько земляне готовы к изменениям на вашей планете Земля. И чем мы можем помочь. Но это пока секрет – нечего возбуждать землян раньше времени.

Об этом фантастическом, но достоверном пребывании на планете более высокой цивилизации, которую назвал Ио, я рассказал в книге «Созвездие «Обитель Творца», которую можно найти в Сети.

Помню только оранжевый горизонт утренней зари над голубым полем, неправдоподобно огромное светило, и странное чувство, что увидел дивный первозданный мир фантастически удаленной планеты.

На меня, лежащего на каком-то овальном столе, уставилисьдвое, мне показалось, огромными синими, как озеро Тартар, слегка раскосыми глазами даунов. Совсем не зеленые уродцы с развесистыми ушами и глазами лемуров, как описывают инопланетян, – извращенное представление непонятного. Только сзади, около ушей торчали крошечные антенны, не портящие впечатленияОдин, худой, со страдальческим взглядом, назвался Исой, другой, с неподвижным лицом, смуглый, со сросшимися бровями – Мусой.

Появилась еще безволосая девушка с удлиненным голым затылком, как у Нефертити. Она напоминала кукольно совершенную девушку из одного мультфильма, привидевшуюся его создателю словно в самом счастливом сне. В то же время в ней было что-то недоступное, исключающее мужские заигрывания.

Они проводили надо мной какие-то опыты, и я страшно боялся, что меня расчленят на части и поместят в паноптикум. Но все оказалось не так, их поразил разумный экземпляр землянина…

Мою судьбу – диковины из низшего мира, должен был решить Форум. На неправдоподобно высокой горе Познания, словно утесе над космосом, у страшно близкого оранжевого светила открылось утро иной цивилизации. Амфитеатр Форума, на верхней площадке, походил на чашу, в его светящемся полукруге происходили состязания, которые трудно назвать спортивными. Это состязание одновременно ума и тела, ума-тела. Бессмысленность вопящей страсти наших спортивных болельщиков здесь раскрывалась во что-то осмысленное.

Мириады зыбких аборигенов сидели в свободно колеблющихся креслах, словно готовые улететь. Многие на своих креслах-тарелках играли в воздухе, мгновенно появлялись и исчезали. Как открытия науки и техники становятся естеством жизни, так сотворенные высшие технологии на Ио стали естеством природы, превращающей, как Создатель, исключительное в естественное.

Меня подавали как открытие. Я сидел в центре великой арены, чувствуя себя вознесенным на высочайшую точку, откуда открылись необозримые чуткие просторы. Наверно, сейчас решат мою судьбу.

Над ухом певуче говорили, мне удалось разобрать:

– Удивительно похож на нас.

Загадочные существа смотрели на меня из рядов амфитеатра, в них не было враждебности, а только ожидание.

Отражаясь в небе экрана, как огромное существо, на зиккурате сидел в желтом одеянии на скрещенных ногах патриарх, с голым черепом и удлиненным затылком, без морщин, – молодой, как и все тут. Антенны на его голове были длиннее, чем у других. Величественный, как бог на облачке, он заговорил.