Айрис Росс - Проклятый дар (СИ)

Я быстро бежала к кромке леса. Там уж, моим нянькам ни за что меня не поймать. Вот же змеиные клуши! Разве моего даркирийского слова недостаточно? Велела же меня не сопровождать! А они: «Ваш батюшка, верховный даркир Лизарда, велел глаз с вас не сводить». И специально его статус так выделяют, чтобы я прониклась. А мне-то что? Я ведь велела не сопровождать меня! Как можно не повиноваться мне? Мне? Ну, уж я вам задам трепки, когда вернусь! Я вам устрою и вересковые розги, и болотные топи!

Влетев в лес, я быстро оглянулась. Няньки охали, пыхтели и спотыкались. М-да. Трудно им через болотце пробираться, особенно, когда оно возникает так неожиданно под ногами. Увидел бы батюшка, отругал бы за применения дара при посторонних. Но, пусть попробуют доложить, живо у меня на позорном столбе очутятся!

С раскрасневшимися лицами нянюшки то и дело садились в грязные лужи, чтобы потом снова упорно подняться. Однако сделав следующий шаг, они снова падали обратно в топь. От дворца до леса они преодолели лишь половину пути, в то время, как я уже, звонко смеюсь, возле деревьев.

- Даркира Кассандра, смилуйтесь! – машут они мне руками, осознав, что я вот-вот исчезну в чаще, - ваш батюшка велел…

- Смиловаться? – хохочу я громче, - за не подчинение даркирийскому слову вы будете высечены! Все!

И ведь даже не угрожаю. Няньки не выполнили ни моего ни батюшкиного приказа, а значит быть им наказанным вдвойне.

Боялась ли я гнева власть имущего родителя? Да ни капли! Из всего даркирийского выводка, я была единственной особью женского пола. Вылупилась последней, моим девятерым братьям уже было три дня отроду, когда я только начала проклевывать скорлупу. Вот меня слабенькую с того самого дня и окружили подобающей заботой и опекой.

Стремительно шагая по кромке леса, я огибаю озеро, чтобы выйти к нему с боковой стороны. Там, где мне запрещалось находиться именно в эту декаду года.

Мое любопытство разгоралось с каждым шагом. Еще бы! Сегодня первый вечер брачных игр Лизарда! Мои прислужницы, конечно, много мне рассказывали про это действо…. При этом мямля основы, и не вдаваясь в подробности, что меня, естественно не устраивало. Поэтому, я решила, что в этом году лучше самой увидеть, чем снова слушать бормотание человечек.

Основу населения наших земель составляют змееподобные, ящеровидные и мы, озерные василиски, которые и правим над остальными испокон веков. Встречаются, конечно, в Лизарде и другие темные, как гномы, ведьмы, дриады и оборотни, но это были единицы, покинувшие свои родные места обитания. Человечек в Лизарде тоже хватало, пустокровки темных, только и годились для черновой работы или прислуживания.

Сейчас шел самый разгар жаркого периода, но в лесу, по которому я сейчас пробиралась, было приятно свежо под тенями вековых елей и сосен. Под ногами тихо шелестела пожухлая трава и осыпавшиеся иголки, которые плотным ковром застилали землю.

Я аккуратно подобралась к самой кромке леса, пригнулась, и выглянула из-за раскидистого куста. В ста шагах от меня находилась брачная заводь змееподобных. Сейчас в ней было примерно с десяток особей, но как только солнце полностью спрячется за горизонт, здесь все будет кишеть… змеями.

Я хихикнула и продолжила свое наблюдение. Темные тихо сходились к заводи в человеческом обличье, долговязые, худощавые, с раскосыми глазами и чешуйками у основания волос. Женские фигуры мало отличались от мужских, плоские и ровные, без единого изгиба. Возле заводи стояли две нарядные палатки на приличном расстоянии друг от друга. Мужская и женская. Там, змееподобные сбрасывали свой человеческий облик, и выползали в своей змеиной ипостаси. Не то чтобы мы, чистокровные, стыдились своей наготы, скорее отдавали дань древним обычаям, когда постоянно жили в истинном облике, поэтому к заводи никто не подходил в человеческом облике.

Я, зачарованно, смотрела на больших разноцветных змей, которые неторопливо вползали в озеро. В воздухе витал плеск воды и шипение.

На берегу самки свивались в кольца и, лениво приподняв головы, поглядывали на самцов. Те демонстрировали себя, показывая, кто чем горазд. Одни раздували свои чешуйчатые капюшоны, соревнуясь в размерах и яркой окраске. Другие демонстративно трещали своими гремучими хвостами с ядовитыми жалами на конце.