Katrina Sdoun - Запретный плод [СИ]

Девушка опустила перед собой руки и сцепила пальцы, просияв лучезарной улыбкой. А ведь я считала себя обладательницей обворожительной внешности…. Сейчас передо мной стояла бесспорная конкурентка, ведь от ее улыбки даже я потеряла дар речи. Как Мариссе это удавалось?

-Привет,- я изобразила на лице радушие.- Марисса, если не ошибаюсь?

-Не ошибаешься,- необычайно красивым низким голосом пропела она и почти ослепила меня белозубой улыбкой.- Ты здесь по поручению Стэнли? Он ничего мне не говорил….

-Нет. Я пришла по собственной инициативе,- пришлось достать из кармана ветровки пропуск и продемонстрировать Мариссе. Движение одних только глаз – она посмотрела на него, и у нее лицо напряглось.- Полагаю, о моем визите не требуется предупреждать заблаговременно. Или, все же, требуется?

-Нет, конечно,- без интонации ответила Марисса. Она все время улыбалась – будь то широкая улыбка или чуть заметный намек на нее. Я смотрела на девушку и невольно задумывалась, не болит у нее по вечерам лицо?- Этот пропуск дает тебе право приходить в Университет в любое время суток. Когда пожелаешь, Эшли.

-Ну, надо же. Ты запомнила мое имя,- проговорила я задумчиво и тихо. Марисса не расслышала и вопросительно нахмурилась. Просияв, я помотала головой, рассыпав по плечам волосы.- Мысли вслух. Не обращай внимания.

Мы стояли и обменивались любезностями – еще немного, и у меня случилась бы передозировка лицемерием. Я не испытывала неприязни к Мариссе, но меня по какой-то причине задевала ее безупречность и элегантность. Большинство женщин учатся этому, следят за модой и стараются выглядеть на все сто, прикладывая усилия, как физические, так и финансовые. Мариссе же привлекательность досталась от природы. Это как быть футболистом по призванию, иметь дар в кулинарии или писать стихи, едва научившись говорить. Кто-то родился, чтобы разгадывать таинства мира магии, видеть то, что никогда не увидят другие, а кто-то появился на свет, чтобы быть принцессой. Она рассматривала меня – окинула ненавязчивым, но придирчивым взглядом с ног до головы. Задержав его на лице, едва заметно прищурилась. В ее глазах читалось чисто женское любопытство. Облизав сверкающие помадой губы, Марисса изогнула их в вежливой улыбке. Я ощущала в ней некую ревностность, недовольство моим появлением. Не только в Университете, но и в окружении Стэнли. Видела во мне соперницу? Я не претендовала на внимание Главного Фамильяра, он сам меня выбрал для важной миссии.

Нарушить странную паузу пришлось мне:

-Не подскажешь, где теперь хранятся записи Линетт? Я не была здесь со дня ее похорон, и многое могло измениться….

Улыбка с лица Мариссы испарилась, на нем застыло вежливо-деловое выражение:

-Все дневники и рукописи переехали в архив, а личные вещи остались в ее кабинете. Мы не посмели трогать и перемещать память о ней.

-Отлично! Тогда я пойду, с твоего позволения? Не терпится взяться за дело.

-Безусловно,- растерянно проговорила Марисса. В ее глазах промелькнул вопрос, но слова сорвались с языка быстрее, чем она успела их обдумать:- а чем ты занимаешься, Эшли?

-Разгадываю некоторые несостыковки и заполняю пробелы в биографии Линетт. Я проработала с ней бок обок много лет, но, оказывается, непростительно мало знаю о ее судьбе. И совсем некстати так сложились обстоятельства, что нам необходимо все выяснить как можно быстрее.

-А, понятно,- коротко сказала девушка и моргнула, из чего я сделала вывод, что ничего ей не понятно. Замечательно. Я и не собиралась посвящать мисс Лучезарность в свои дела.

-Тогда я пойду?- совершено искренне просияла я.

Марисса неуверенно кивнула. Развернувшись на каблуках, я пошагала по переходу, чувствуя между лопатками зуд от пристального взгляда.

Ворох бумаг, кипа картонных папок и стопки старинных книг лежали посреди просторной комнаты прямо на полу, устеленном старым, рукодельным ковром. Справа стоял старинный диван с резной спинкой и два кресла, обитых розовым шелком, хрустальный кофейный столик на деревянных ножках, высокий книжный шкаф, упирающийся в потолок. Слева – рабочий стол из цельного дерева, массивный стул с высокой спинкой, стеклянная витрина с особо ценными книгами в кожаных переплетах. На окнах колыхались парчовые шторы грязно-желтого цвета. Картины на стенах и канделябры из бронзы – ничего не изменилось, если не считать отсутствие живого духа Линетт. В комнате еще пахло ее духами, но ощущение пустоты напоминало о том, что это всего лишь воспоминание, ее остывающий след. Вскоре он померкнет, и в воздухе навсегда повиснет запах пыли и безжизненной комнаты.